Уайтбол
Шрифт:
Лишь когда Улисс шагнул в заросший древесной молодью подлесок вблизи деревни Хлебное, тягучие готические аккорды ольхово-малиновых джунглей растворили в себе барабаны острова Пасхи.
Сквозь разбитое стекло
Пять лет назад скиталец нечаянно вывалился из уайтбола в реальность. Шагнул прочь с территории белого мяча, но не осознал этого. Ничего удивительного: «нормальный» мир ненормален в той же мере, что и сумасшедший мир уайтбола. Только первый относительно статичен, а второй подвижен. Вот и вся разница.
Теперь иной раз кажется —
…Когда-то, блуждая во владениях помешанного «хозяина», скиталец впервые принял на себя смерть перерожденного. Перед смертью привиделась стена огня. Наверно, это были врата в преисподнюю. Каким-то непостижимым образом Улисс промахнулся мимо них… А может, то была калитка из преисподней в подлунный мир. В общем-то, без разницы.
Когда блуждаешь по сумасшедшей земле уайтбола, любая тема для размышлений приоритетна, ибо все темы, в конечном счете, бессмысленны.
…В аду время течет не так, как везде, и всегда в разные стороны. Поэтому трудно сказать, через сколько лет Улисс опять увидел вертикальное пламя. На сей раз среди рыжих сполохов маячило чье-то угрюмое лицо.
Человек с той стороны завесы покачнулся и рухнул прямо в огненный портал. Повинуясь импульсу, скиталец проскочил сквозь портал и вытащил своего визави из кострища. А сам сгорел заживо.
Когда абсолютная пустота отступила, и Улисс возвратился на грешную землю, бесчувственный бородач с мутным взглядом валялся неподалеку. Человек без тени не стал откачивать пострадавшего, развернулся и ушел прочь, в мокрый от дождя лес. Долго бродил по чаще кругами, но ничего не менялось: не вырастали горы, не возникали пустыни, не холодало и не теплело вокруг, и заброшенные продуктовые склады почему-то не попадались по дороге — похоже, в этот раз «хозяин» решил устроить своей любимой игрушке пытку голодом… На третий день за скитальцем погнался какой-то псих с двустволкой, еле получилось уйти от преследования. Еще через несколько часов появилась деревня. В деревне работали магазины, и ходил транспорт. Безумие начало активно подминать под себя людей…
Раз есть люди — нужны деньги. Где взять?..
Правила игры изменились. Заброшенных складов, похоже, больше не будет. Может, теперь хозяин кошелек подкинет? Ни фига подобного. Несколько часов Улисс бродил по деревне и вокруг нее, разглядывая дорогу, придорожные канавы, обшаривая кусты… Жители шарахались от странного незнакомца, во дворах лаяли собаки…
Все без толку. Склады исчезли, а взамен, похоже, ничего не предполагалось.
Вдруг возник город. Сам собой. На месте сельских домиков выросли многоэтажки. Возможно, это был глюк отчаявшегося сознания: трудно сказать, что в стране белого мяча — морок, а что реальность. Во всяком случае, единожды появившись, город больше не исчезал.
Растерянный скиталец стоял во дворе какого-то панельного дома. Без денег. Без понятия — кто виноват, и, главное, что делать. Необъяснимая тревога нарастала, грызла нервы…
Позже Улисс все-таки поймет, что вернулся в нормальный мир. Но это неважно, поскольку на самом-то деле наш мир — родной, незыблемый — никогда не был нормальным.
…А тревога нарастала не просто так. На выходе из подворотни человек
В тот день он познакомился с Евой. Собственно, сам того не ведая, шагнул к ней во двор. Это его и спасло.
…Ни с того, ни с сего скины потеряли интерес к жертве. Развернулись и отправились прочь по улице.
Улисс попытался найти себя — и не нашел. Тело куда-то делось… С грехом пополам скиталец поднялся на колени, которых не существовало. Глазами, которых, надо думать, не существовало тоже, увидел в трех метрах от себя какую-то даму.
— Вставай, — сказала дама. — Пошли.
Только в подъезде человек без тени снова обрел плоть.
Потом он сидел у Евы на кухне. Молоденькая девушка — копия, в точности отлитая с матери — промывала ему кровоподтеки на лице. В голове все плыло. В теле, казалось, нет ни одного уцелевшего органа.
— До завтра не помрешь? — спросила старшая хозяйка. — Врач у меня знакомый есть, из наших. Починит за пять минут. Но сегодня уже поздно. Вот-вот начнется.
Слова плыли мимо сознания. Однако «начнется» прозвучало как-то нехорошо. Скиталец насторожился.
— Тут есть больницы?
Ева сделала круглые глаза:
— В человеческую больницу? Охренел, братец. Уж лучше я тебя обратно скинам отведу.
— Почему меня не добили? То есть… куда я пропал?
Женщины проигнорировали вопрос. Переглянулись, младшая чуть заметно хмыкнула.
— Ты где живешь? — поинтересовалась Ева.
— Не знаю, — честно ответил скиталец.
— Нора, постели ему в маленькой комнате.
— Он нас под облаву не подведет? — неуверенно спросила девушка.
Старшая поджала губы, лицо у нее стало каменное:
— Постели. Ему. В маленькой. Комнате.
Нора открыла было рот, но ничего не сказала. Взгляд ее ни с того ни с сего стал мутным. Как зомби, поднялась со стула, вышла из кухни…
…Все эти тонкости общения проявились в памяти уже после. А в тот вечер человек без тени слышал и чувствовал главным образом собственное разбитое тело.
Потом он, накачавшись лекарствами, пытался уснуть. Сквозь бетонную стену слышался какой-то гул, грохот, крики… Неожиданно в комнату прошмыгнула Нора и захлопнула дверь.
— Я у тебя тут посижу, ничего? Не бойся, приставать не буду. У меня парень есть.
Пока Улисс мучительно соображал, что ответить, Нора забралась с ногами в кресло, повертелась, устраиваясь поудобнее, и прикрыла глаза. Затем покачала головой, невесело усмехнулась и сообщила неизвестно кому:
— Матушка опять с нежитью воюет. Господи, как же оно меня…
А через пару минут уснула.
…В те дни думалка не работала совсем. Все существование — на инстинктах. Внешнее еще не стало внутренним.
Позже хаос в голове постепенно сменился вполне стройной пыточной системой. Думалка работает хреново, инстинкты тормозят. Человек без тени осознал, что он — человек без тени. Объяснить себе этот факт не смог, но стало очень неуютно.
До заброшенного домика на бывшей лесосеке Улисс добирался часа три. Может, и идти сюда не следовало: если хантер получил предупреждение — его здесь уже нет. В космосе давно… А если не получил?..