Убей меня нежно
Шрифт:
На отдельном листе я в общих словах составила завещание. Я оставляла все деньги родителям, драгоценности – ребенку Полин, если это будет девочка, или самой Полин, если у нее родится мальчик. Я оставляла Джейку две свои картины и брату – мои немногочисленные книги. Вот так. Мне особо и нечего было завещать. Я подумала о тех, кто наследует мое имущество, правда, как-то отстраненно. Ког-да я вспомнила свою жизнь с Джейком, то не ощутила никакого сожаления. Просто все казалось очень далеким – другой мир, другая я. И мне не хотелось возвращаться в прежний мир даже сейчас. Я не знала, чего хочу. Я была не в состоянии смотреть вперед, в будущее – может, потому, что не смела этого делать. Я оказалась заперта в страшном настоящем,
Я свернула документы, запечатала в конверт и положила в сумочку. Потом покончила с ленчем, неспешно пережевывая еду, и допила вино. Затем я заказала кусок лимонного пирога, который оказался довольно жирным и терпким, и двойной эспрессо. Расплатившись, я достала свой новый мобильник, позвонила Клаудии и сообщила, что задерживаюсь и буду в офисе только через час. Если позвонит Адам, пусть скажет ему, что у меня встреча. Выйдя из ресторана, поймала такси.
У Сильвии была встреча с клиентом, и ее помощница сказала, что она будет очень занята весь остаток дня.
– Передайте ей, пожалуйста, что это Элис по совершенно неотложному делу и что мне понадобится всего несколько минут.
Я подождала в холле, просматривая прошлогодние дамские журналы с рецептами – как похудеть, как добиться множественных оргазмов и как испечь морковный торт. Минут через двадцать из кабинета Сильвии вышла женщина с красными глазами, а я вошла.
– Элис. – Она обняла меня, потом немного отстранилась. – Ты стала ужасно костлявой. Прости, что заставила тебя ждать. Я вынуждена была с самого ленча сидеть с истеричной разведенкой.
– Я тебя не задержу надолго, – сказала я. – Понимаю, что ты жутко занята. Хочу попросить об одолжении. Очень простом.
– Конечно, говори. Как поживает твой великолепный муж?
– Именно поэтому я здесь, – сказала я и села напротив нее, между нами был огромный, заваленный бумагами стол.
– С ним что-нибудь случилось?
– В некотором роде.
– Ты же не собираешься подавать на развод, не правда ли?
У нее в глазах загорелось какое-то хищное любопытство.
– Прошу всего лишь об одном одолжении. Я хочу, чтобы ты кое-что сохранила для меня. – Я вытащила из сумочки запечатанный конверт и толкнула его по столу в ее сторону. – И еще. Понимаю, что это звучит слишком театрально, но если меня найдут мертвой или я исчезну, прошу – передай это в полицию.
Я почувствовала растерянность. В комнате повисла абсолютная тишина. Сильвия сидела с открытым ртом, на ее лице застыло изумленное выражение.
– Элис, дорогая, это шутка?
– Нет. Тебя это не затруднит?
У нее на столе зазвонил телефон, но она не стала снимать трубку, и мы обе ждали, когда звонки прекратятся.
– Нет, – рассеянно проговорила она. – Думаю, что нет.
– Хорошо. – Я встала и взяла сумочку. – Передавай привет всей компании. Скажи, что я скучаю по ним. Что мне всегда их не хватало, хотя я сама сначала этого не понимала.
Сильвия осталась сидеть и не отрываясь смотрела на меня. Когда я подошла к двери, она вскочила и кинулась за мной. Положила руку мне на плечо.
– Элис, что случилось?
– Прости, Сильвия. – Я поцеловала ее в щеку. – Может, как-нибудь в другой раз. Береги себя. И спасибо, что была мне подругой. Это придает сил.
– Элис, – беспомощно повторила она. Но я уже была за дверью.
К четырем я вернулась на работу. Час провела, давая указания отделу маркетинга, еще полчаса проспорила с бухгалтерами по поводу моего будущего бюджета. Под конец они сдались, так как я не собиралась отступать. Я поковырялась в бумагах на столе и ушла с работы раньше обычного. Адам, как я и предполагала, ждал меня. Он не читал газету, не глазел по сторонам и не посматривал на часы; он стоял совершенно неподвижно, весь
Увидев меня, он не улыбнулся, но взял мою сумку, потом обнял за талию и посмотрел в глаза.
– От тебя пахнет хлоркой.
– Я ходила в бассейн.
– И духами.
– Ты их мне подарил.
– Ты сегодня прекрасно выглядишь, любовь моя. Такая свежая и красивая. Не могу поверить, что ты моя жена.
Он крепко поцеловал меня, я ответила и прижалась к нему. Было ощущение, что мое тело сделано из какой-то инертной твердой субстанции, которую больше никогда не охватит трепет желания. Я закрыла глаза, не в силах вынести его пристального взгляда. Что он мог увидеть? Что ему известно?
– Хочу вытащить тебя на обед сегодня вечером, – сказал он. – Но сначала мы поедем домой, где я смогу трахнуть тебя.
– Ты все это придумал заранее, – сказала я, податливая и улыбающаяся в тесном кольце его рук.
– Да. Все до последней детали, моя Элис.
Глава 37
Я не стала протестовать, когда он взял мою упаковку с пилюлями и одну за другой вытряс в унитаз маленькие желтые таблетки. Если бы кто-нибудь шесть месяцев назад сказал, что я позволю своему любовнику – мужу – без моего согласия спустить в унитаз мои противозачаточные таблетки, я рассмеялась бы этому человеку в лицо. Адам вытряс из упаковки последнюю таблетку, потом взял меня за руку и молча повел в спальню. Когда мы занимались любовью, он был очень нежным и просил меня все время смотреть ему в глаза. Я не протестовала. Но мой мозг все время был занят яростными расчетами. Возможно, он не знает, что эффект от пилюль сохраняется в течение какого-то времени, и к тому моменту я миную это месячное окно возможностей. Я догадывалась, что по крайней мере ближайшие две недели не забеременею. У меня было время. И все же я чувствовала, что он высаживает в меня ребенка, а я просто лежу на спине и принимаю его без всякой попытки протестовать. Это заставило меня понять, насколько мало я задумывалась о судьбе старых жен или партнерш алкоголиков. Катастрофа надвигается, приливная волна вот-вот накатит на пляж, где отдыхают люди. К тому моменту, когда ее видишь, ты уже не в силах с ней бороться или сопротивляться ей, и она поднимает тебя и уносит на своем гребне. Полагаю, однако, что я слабо представляла себе многие вещи. Большую часть жизни трагедии обходили меня стороной, и я не задумывалась должным образом о том, как живут и страдают другие.
Когда я всматривалась в события последних нескольких месяцев, каждый раз ощущала стыд за то, с какой легкостью отринула прежнюю, любимую жизнь: семью, друзей, свои интересы, свое мировосприятие. Джейк обвинил меня в том, что я сожгла мосты, и это придало моему поведению ореол безоглядности и возвышенности. Но ведь я отвергла еще и людей. Теперь мне нужно было привести в порядок свои дела или по крайней мере сделать жест примирения в адрес тех, кого мое поведение, быть может, заставило страдать. Я написала письмо родителям, говоря, что понимаю, что давно с ними не виделась, но они всегда должны помнить, что я их очень люблю. Отправила открытку брату, к которому последний раз ездила год назад, постаравшись быть жизнерадостной и любящей. Я позвонила Полин и оставила на автоответчике сообщение, где интересовалась ходом беременности, говорила, что хотела бы в ближайшее время повидаться с ней, и сообщала, что соскучилась. Я послала запоздалую карточку Клайву – поздравление с днем рождения. И, собравшись с духом, позвонила Майку. Он казался скорее подавленным, чем обиженным, но мой звонок вроде бы не был ему неприятен. Он собирался на следующий день ехать в отпуск с женой и младшим сыном в Бретань, это был его первый отпуск за многие годы. Я прощалась со всеми, но они об этом не знали.