Убить Бенду
Шрифт:
– Будьте столь любезны, – кивнул рыцарь.
– И мне! – встряла Алиция.
– Положим, вы голодны. И хотите поесть. Вы хотите поесть, потому что в вашем желудке нет еды. Успеваете?
– Я есть хочу! – проныл впереди Сержик.
Арчибальд осторожно произнес:
– Пока что все понятно.
– Затем вы поели. В животе есть пища, и вы больше есть не хотите.
– Што за связь межу едой и тобой, колдун, я не улавливаю, – обернулся Кривой, – окромя той, что ты наша еда? –
Бенда выжидательно смотрит на рыцаря. Тот озадаченно смотрит на Бенду:
– Я должен сделать вывод? Давайте повторим, чтобы убедиться, что я ничего не пропустил. А то связь между едой и вашим присутствием... кроме той, на которую указал уважаемый Аластер... действительно пока что представляется мне эфемерной.
– Да не между мной и едой, а между нежеланием и мной, – качает головой Бенда.
– А! – говорит рыцарь и задумывается; молчат и все остальные; Сержик громко сопит. – То есть... еда есть – есть не хочу, еды нет – хочу. Есть – не хочу, нет – хочу.
– Не хочу, а есть, – подсказывает Бенда.
– А! – Арчибальд светлеет лицом. – Того, что мы хотим, у нас нет. Поэтому и хотим. А если есть – не хотим.
– Что же его хотеть, если оно есть? – подхватывает Бенда.
Алиция смотрит на улыбающихся рыцаря и Бенду с подозрением.
– Как же так? – восклицает она. – Как я могу хотеть того, чего нет? Его же нет, чего его хотеть? Я же не стану желать неизвестного мне мужчину, верно? Лишь того, который есть, я могу его потрогать, обнять!
Бенда только открывает рот, чтобы ответить, как впереди раздаются громогласные раскаты хохота. Канерва смеется безудержно, сотрясается, мотая головой...
– Я не понимаю, что вас так рассмешило! – холодно процедила Алиция, когда лорд Мельсон немного успокоился. Девушка заметила, что смеющийся Канерва необыкновенно хорош, и старая обида поднялась в ней.
– Колдун-то прав! – пояснил Канерва, утирая глаза. – Когда я тебя хотел, ты была недоступна. Можно сказать, тебя у меня не было. А когда перестал и думать – сама ко мне прибежала. Я не хотел, а ты лежала в моей кровати голая!
– Не голая, а в сорочке! – вспыхнула Алиция. Арчибальд посмотрел на девушку. Она высунула язык: – Э-э! – И отвернулась.
Больше никто ничего не сказал. Под стук копыт все продолжили движение. Снова коридоры, повороты, коридоры... Постепенно проникающий из дырок на потолке дневной свет стал угасать.
– Я так устала, – пробормотала девушка. Она начала прихрамывать, спотыкаться, но не останавливалась.
Сержик проныл:
– Ну че, ну сколько еще?! Аласт, я больше не могу! Я не понял, почему мы не можем сесть отдохнуть, целый же день тащимся!
– Заткнись, – пробормотал Кривой.
Грудь у него ходила
Канерва впереди шагал по-прежнему легко, однако медленнее: в плотнеющей тьме стены начали прятаться от взгляда, и появилась опасность пропустить ответвление. Однако останавливаться никто не стал. Кривой, тяжело дыша, полуобернувшись, спросил, выталкивая слова с дыханием:
– Сколько... еще... идти?
– Ох-хо-хох, – пробормотала в ответ Алиция. Говорить в голос у нее не осталось сил. Платье путалось в ногах, она спотыкалась о него и один раз чуть не упала. Бенда подхватывает девушку под руку, после чего она бредет, держась за своего спасителя.
Арчибальд оглянулся на них:
– Долго идти еще?
– Не знаю, – выдохнула Алиция. – Мы прошли... больше половины. Если я правильно... повороты считала.
– Значит, к утру будем, – подытожил рыцарь.
Кривой перед ним застонал. Сержик взвыл:
– Звери! Ну че, я не понял, сложно остановиться? Да пусть они отправляются в жопу, эти сокровища, мы же сдохнем раньше, чем дойдем!
– На это и рассчитано, – хмуро ответил Арчибальд, оборачиваясь к Юлию.
Тот тащился, держа поводья; лошади брели за оруженосцем, наклонив головы и покачивая ими в такт шагам; они дремали на ходу. Потолки здесь были очень низкими, поэтому посадить дам в седло не удалось: они предпочли идти пешком, нежели сидеть скрючившись. Хотя Алиция как раз подумывала о том, чтобы лечь на лошадиную холку и поспать...
– Сто-ой! – зычно крикнул рыцарь. Голос его прокатился по коридору и вернулся эхом.
– Не глухой я, – буркнул Канерва, останавливаясь. Он резко сжал и разжал пальцы, громко хрустнув суставами. Все встали.
– Привал, что ль? – спросил Кривой, согнувшись и прижимая руку к животу, вдавливая ее, чтобы ослабить боль.
– Лошадей надо покормить.
Алиция за спиной Арчибальда застонала, Канерва расхохотался, затем выкрикнул:
– Эй, сэр рыцарь, может, людей заодно накормите?!
– Лошадиным кормом? – не повышая голоса, спросил Арчибальд, беря из рук Юлия поводья. Юноша бросился отвязывать сумки с овсом, притороченные к его седлу. Кривой, подняв голову, сказал Канерве:
– По покушать же ж у нас Бенда главный, голуба.
– Может, сразу на ночь устроимся? – предлагает Бенда.
– Поспать, што ль? – хихикает Кривой. – Не, я с вами в одном месте не лягу – еще зарежете ночью.
Арчибальд тихо сказал Юлию несколько слов.
– Но он же не подпустит меня! – воскликнул юноша испуганно.