Убить бессмертного, или Электрическая церковь
Шрифт:
Мы держались справа от грязной реки, на виду у журналистки, пока не вышли на широкую улицу. Грязная бурая взвесь недавно подмыла набережную и теперь заливала половину тротуара.
Мы спрятались за старой кучей щебня и стали ждать. По ту сторону реки торчал полукруг из ржавого металла, похожий на огромное покореженное колесо со спицами. Колесо наполовину утонуло в речном иле и накренилось набок. Я попытался представить, что оно снова ровное и стоит вертикально. В наше время даже трудно подумать, что хоть что-то целое и работает.
Журналистка явилась пару минут спустя.
И вот эта девка прошла мимо нас, наглая как сто индейцев. Думала, что с ней ничего не случится, что вся ССБ бросится в бой, если на нее косо посмотрят.
Я молча пошел за ней, протянул руку и ухватил за шею. Прямо сердце запело! Я зажал ей ладонью рот, чтобы не пищала.
– Если напрягу руку, сдохнешь, - прошептал я ей на ушко.
– Ясно?
Она кивнула.
– Хорошо. Вы за мной следили, госпожа Харпер. И очень зря.
– Перед нами появился Кев.
– Не хочу, чтобы журналисты снимали обо мне репортажи… Позвольте представить вам моего коллегу, Кева Гатца. Он намерен посмотреть на вас повнимательнее.
Она напряглась в моих руках. Наверное, верила во все дерьмо, каким нас поливают из телевидов: мол, у них нет ни совести, ни чести, ни души… У некоторых из нас - действительно нет. Однако я тешил себя мыслью, что во мне еще осталась честь, осталось что-то человеческое. Я вдохнул запах ее волос - чистые, надушенные - и сглотнул, подался назад, чтобы между нами оставалась прослойка воздуха.
Гатц поднял очки; я отвел глаза.
– Мадам Харпер, посмотрите на меня, - выдохнул Гатц. Я нахмурился.
– Кит говорил, что тебе не обязательно смотреть в глаза. Харпер взглянула на меня, потом снова на Кева, пытаясь уследить за нами обоими.
Он пожал плечами.
– Ну, не знаю. У меня не получается, если не смотреть. Как будто что-то мешает.
И вдруг - за долю секунды до того, как моего уха коснулось дуло пистолета - я услышал слабое-слабое шуршание плаща, легчайший намек на то, что сзади кто-то стоит. Я не успел мотнуть головой, как пистолет оказался у меня в ухе. Черт возьми, что за реакция?!
– Мистер Кейтс, очень приятно, - тихо произнес низкий голос с сильным ирландским акцентом.
– Пожалуйста, попросите вашего друга надеть очки. Я не хотел бы встретиться с ним глазами.
Я еле заметно кивнул.
– Давай, Кев.
Через секунду пистолет отвели от моего уха.
– Очень хорошо, мистер Кейтс! Если угодно, можете обернуться.
Человек говорил спокойно. Казалось, что для него это все игра, что его не беспокоит, решусь ли я нападать. Я отпустил журналистку - она так и осталась под психодавлением - и медленно обернулся. В нескольких футах от меня стоял старик - лет пятидесяти, не меньше, с белыми волосами и румяным лицом. Он был одет во все черное: качественная одежда, неброская. В тусклом свете фонаря блеснул
На чисто выбритом морщинистом лице появилась тень улыбки.
– Красиво двигаетесь, мистер Кейтс!
– весело заявил он.
– Но у вас есть дурная привычка. Вы думаете, если вы чего-то не видите - скажем, у себя за спиной, - то это не опасно.
Я всмотрелся в его лицо внимательнее. Меня еще не брал на мушку такой древний старик! Кто бы это мог быть…
– Я вас знаю?
Он улыбнулся чуть шире.
– Конечно, знаете, мистер Кейтс! Я был стрелком еще до вашего рождения. Вы наверняка обо мне слышали. Правда, последние несколько лет я скрываюсь, но мне приятно было бы верить, что о моих подвигах во имя Ирландии еще не забыли.
Я помотал головой.
– Вы хотите сказать, что вы Кении Оурел?
Старик молча приподнял белоснежную бровь. Гатц хмыкнул.
– Чушь! Кении Оурелу сейчас было бы пятьдесят. Он уже умер!
Я заколебался: а ведь логично. Кении Оурел - стрелок, который убил больше трехсот человек и ни разу не попал в лапы системщикам, который основал «Дунвару» и отошел отдел богатым и здоровым. Я знал, что мне до него далеко, но я и сам дожил до старости на улицах Нью-Йорка. Не каждый способен подкрасться ко мне средь бела дня.
И мне… мне хотелось в это верить. Вот человек, который всю жизнь перебегал из огня да в полымя и убивал людей. Совсем как я, только лучше. Кении Оурел убивал людей не просто так, не за деньги, а за правое дело. Он работал на организацию «Сирша», боролся за независимость Ирландии. Когда ССБ их закрыла, Оурел основал «Дунвару», компанию киллеров, которые убивали хоть и за деньги, но лишь чиновников Системы или офицеров ССБ. Насколько мне было известно, один Оурел мог убить офицера ССБ и не последовать за своей жертвой… До меня. Кении Оурел - самый лучший стрелок, не такой, как все. Мне очень хотелось, чтобы это оказался он.
– Джентльмены, зовите меня мистером Оурелом. Только не надо прыгать передо мной на задних лапках. Я здесь по делу.
Меня охватила паника. Нет, мать вашу, это не совпадение! Его наняли! Меня ему заказали! Я закрыл глаза. То ли Моудже, то ли сама Электрическая церковь, то ли кто-то еще выложил кучу денег, чтобы меня убил лучший из лучших. Что ж, когда обо мне вспомнят в баре у Пикеринга, то скажут: его замочил человек-легенда. Хоть это утешает.
Я с тоской вспомнил о монахах с ядерными реакторами. О брате Уэсте, который сошел с ума, но будет жить вечно. Я почему-то решил, что сейчас умру.
Я посмотрел на его пистолет: может, как-то увернуться? Нет, дохлый номер. Сердце заколотилось. Я кивнул.
– Ладно.
Не стану я его умолять. Не стану унижаться. Пусть Кенни Оурел уйдет с мыслью: надо же, какой крутой парень попался.
– Неплохое шоу, мистер Кейтс!
– Он дослал патрон в патронник.
– А теперь скажите, где этот маленький скользкий ублюдок, Тай Кит?
Глава 21. САМЫЙ ВЕРОЯТНЫЙ ИСХОД ЭТОГО ПРИКЛЮЧЕНИЯ