Убить Хемингуэя
Шрифт:
– Ты высыпал сахар в мой бензобак?
– Все полностью. И немного птичьего корма. Знаю, это детские шалости. Но весьма эффективно. Чтобы помешать тебе последовать за мной, когда мы через несколько минут разойдемся, – сказал Гектор. Все дело было в необходимости купить время – чтобы успеть добраться до Айдахо и Мэри… сделать следующий шаг по сохранению литературного наследства Хема… и продолжить игру с Криди. Вслух он сказал: – И еще с той же целью…
Это был старый, но надежный прием. Гектор с силой наступил каблуком на ногу агента,
Улыбкой извинившись перед посеревшим от страха хозяином, Гектор швырнул десять долларов на стол и сказал:
– Извините за беспокойство, приятель. Когда он придет в себя, ему наверняка понадобится лед для остатков его носа.
Книга шестая
Как все было
44. Соавторы
Я такая, как есть,
А не такая, как хочет Папа.
Разве это моя вина,
Что я такая?
Когда Ханна снова увидела Мэри, ей пришло в голову, что жена Папы вполне могла бы его перепить, если бы он дожил до этих дней.
Ханна просидела с пожилой вдовой менее часа, но она уже пила свой четвертый коктейль.
Этим утром бледно-лимонные волосы Мэри были зачесаны назад, и такая прическа демонстрировала ее большие, почти комические уши. Она явно не отошла еще после вчерашнего, казалась худее, чем когда Ханна видела ее в последний раз, глаза сильно ввалились, а выпирающие скулы и торчащий вперед подбородок ее не украшали. Глубокие морщины от ввалившихся глаз до больших ушей теперь присутствовали постоянно, а не только когда она улыбалась с закрытым ртом для камеры.
Вдовы прибыли в Кетчум с разницей в один час. Полагая, что Мэри устала после длинной дороги из пентхауса в Нью-Йорке до Кетчума, Ханна предложила отдохнуть перед интервью.
– Может быть, нам повезет и, когда вы проснетесь, Бриджит опять будет спать, как сейчас. – Ребенок спал в своей походной кроватке в соседней комнате.
Старая вдова улыбнулась:
– Бог мой, как же она на тебя похожа. Абсолютно ничего от Дикки. И нам не надо ждать, можно сразу начинать. Я недостаточно устала, чтобы спать, и мне хочется скорее взяться за дело. Вот выпью, и можно приступать. Пожалуйста, скажи мне, что теперь и ты что-нибудь выпьешь.
Ханна закусила губу. Перед отъездом она сцедила молоко, чтобы не делать этого при Мэри. Она боялась, что, если начнет кормить девочку грудью при вдове, это может напомнить ей о ее попытке родить ребенка, которая едва не закончилась трагедией. Так что в холодильнике Мэри стояли три бутылочки с грудным молоком. Ханна решила, что к тому времени, как Бриджит потребует наполнения «источника», ничего из выпитого уже не останется в организме.
– Ох, – сказала Ханна, поднимая
– Вот и умница. Какой яд предпочитаешь, душечка?
– Как насчет стакана вина? Лучше бы красного.
Мэри с сияющим видом потянулась за пачкой сигарет «Кент»:
– Чудесно. Я, пожалуй, тоже выпью. Полагаю, нам лучше взять это дивное «Бароло». Папа его тоже очень любил.
Постоянно присутствующая горничная поспешила открыть бутылку, не дожидаясь указания.
– Я собиралась разместить тебя здесь, но мы снова открываем дом, и кое-где надо покрасить, – сказала Мэри. – Я заказала тебе номер в гостинице «Бест Уэстерн». Годится?
– Конечно.
– Ты уверена?
– Да.
– Гектор с тобой?
– Да. Он называет себя моим водителем.
– Я и ему закажу номер. Он ведь тоже на меня работает, верно?
Ханна улыбнулась:
– Полагаю, Гектор сам решит, где ему остановиться.
– Разумеется. – Ханна не сумела прочесть ее улыбку, но она явно была недоброй.
Горничная подала Ханне ее стакан вина.
– Ваше здоровье, – сказала Ханна, поднимая стакан.
Мэри проигнорировала ее и сказала:
– Мори сказал, что ты заезжала.
– Да, – ответила Ханна, язык которой пощипывало после первого глотка вина за долгие месяцы. Крепкий напиток – с дубовым привкусом, дымком и корицей. – Давненько не приходилось пить. Ух!
Мэри вытряхнула из пачки сигарету:
– Как он? Я имею в виду, Мори? У него все хорошо?
– Вроде бы да. Говорит, что работает над своими собственными мемуарами.
– Он говорил Папе то же самое в пятьдесят третьем году.
– Надеюсь, он их допишет. Знакомство с подобной жизнью, безусловно, нечто, чего есть смысл желать, и не важно, сколько времени уйдет на то, чтобы закончить и сделать это правильно.
– Ну конечно. У меня мои мемуары занимают значительно больше времени, чем я рассчитывала.
Ханна улыбнулась:
– Откровенно говоря, я хочу, чтобы ты поторопилась. Ведь выходят уже две неофициальные биографии Папы – одна написана человеком, о котором я уже могу сказать точно, что он меня ненавидит. И еще выходит эта книга про корриду и отредактированный «Сад»… Я вполне могу потеряться среди всего этого шума, который поднимется вокруг Папы. Мне действительно необходимо выдвинуться на передние позиции. Поскорее.
– Конечно, – сказала Ханна.
– У тебя есть рукопись Дикки – сколько он там успел написать?
– Ага, – сказала Ханна. – Здешние власти уложили все в коробки и отправили в Мичиган вместе с другими вещами.
– Кстати, хочу сказать, что мне очень жаль, что все так случилось. Я никак не хотела, чтобы он умер. Из-за тебя и маленькой девочки. Дочкам нужны папы. Я уверена, что ты найдешь мужчину для этой должности. Какого-нибудь молодого красавчика. – Ханна улыбнулась. Мэри улыбнулась в ответ: – Ты как себя чувствуешь? Постепенно привыкаешь?