Убить Хемингуэя
Шрифт:
Гектор обеспокоенно присмотрелся к ней:
– Эй, детка, ты в порядке? Может быть, позвать доктора?
Ханна отрицательно покачала головой. У нее даже заболел живот от мыслей, насколько ее идиотский поступок навредил ее отношениям с этим мужчиной.
– Ничего, слегка голова закружилась. Пройдет, – сказала она.
Она так прикусила язык, что стало больно. Господи, какая же она идиотка!Ведь Джордан был единственным частным детективом, упомянутым в «Желтых страницах». А она взяла и наняла урода, которого уже
Блеск да и только.
Если бы она с ним встретилась…
Джордан наверняка вдоволь над ней посмеялся. Что же, она оборвет эти отношения немедленно. Никогда не будет звонить Джордану, никаких контактов. Может быть, позднее, если есть какое-нибудь законодательство, регулирующее действия частных детективов, она подаст иск и пожалуется на отсутствие у Джордана этики.
Она скроет то, что натворила, от Гектора. Есть шанс, что он не узнает, что она тоже нанимала Джордана. Если же узнает, а потом выяснит, что она поручила ему следить и за ним тоже, не только за Ричардом? Тогда катастрофа.
Полиция также требовала разъяснений насчет «имущества» Полсона.
Первая жена покойного мистера Полсона умерла, а вторая и третья миссис Полсон снова вышли замуж. Получалось, что наследство должно было быть поделено, если окажется, что есть что делить, между Ханной и Бриджит и сыном Ричарда от одного из браков.
Разумеется, если Ричард не лишил своего тезку наследства в каком-нибудь завещании, которое еще предстояло найти, если оно вообще существовало.
Поначалу перспективы были весьма туманными: Ричард не оставил никаких распоряжений насчет своих похорон, не покупал участок для захоронения, а его другие, бывшие жены не проявили никакого интереса к тому, что Ханна собирается делать с телом Ричарда Полсона.
В течение следующих двух недель Ханна дважды разговаривала по телефону с Мэри. В первом случае пожилая вдова позвонила, чтобы выразить свое соболезнование Ханне; во второй раз она предложила Ханне два билета на самолет и спальню в Кетчуме, где Ханна сможет работать над авторизованной биографией Мэри.
Гектор снова попытался отговорить ее от написания этой книги, но Ханна уперлась рогом. Тогда Гектор сказал:
– Если ты собираешься впутаться в этот чертов проект, тебе понадобится человек, который мог бы присмотреть за тобой. В смысле, пока все остальные темные пятна не будут ликвидированы.
Тринадцать дней спустя Ханна заканчивала необходимую бумажную волокиту, связанную со смертью Ричарда Полсона. Она договорилась о покупке участка на кладбище в Кетчуме, причем заплатила значительно дороже, чем такой участок стоил в 1961 году, – двадцать пять долларов. Ричарда должны были кремировать и похоронить на маленьком участке в нескольких десятках ярдов от того места, где покоится Папа.
Поскольку захоронить пришлось только урну, похороны обошлись дешево. Могилу для профессора выкопали рабочие, копавшие ямы под столбы.
Ханну
Ханна иногда настолько физически выматывалась, что спала крепко и изредка видела во сне Ричарда и какой-то водоем. Она сильно похудела: прощай распухшие пальцы и отекшие лодыжки, тошнота по утрам, боль в спине, перегруженные почки, безобразные платья, эластичные пояса и некрасивые бюстгальтеры.
И она все никак не могла отделаться от мысли о Папе и его смерти, о возможности внести свою лепту в легенду о нем и его литературное наследство, написав книгу, которая позволила бы миру по-иному взглянуть на Хемингуэя.
Она вспоминала, что говорил Ричард, когда пытался выступить против Мэри, а также вещи, которые выуживала у Гектора, когда он забывал следить за собой.
Постепенно она мысленно воссоздала картину преступления.
Прихожая, усыпанная мозгами, зубами, осколками костей в пороховой гари и залитая кровью величайшего писателя Америки.
Но практически никакого расследования.
Закрытые отчеты патологоанатома.
Никаких парафиновых тестов на старых пальцах Мэри.
Мэри одна в дома во время выстрела.
Останки, помимо самого тела, были поспешно убраны друзьями и сожжены. Ликвидация всех улик, связанных со смертью, была настолько быстрой, что сестра Папы, Санни, удивлялась, что не осталось абсолютно никаких следов кровавой сцены в фойе, которая произошла всего за несколько часов до ее приезда.
Ружье было уничтожено, так и не став трагическим экспонатом.
Эта женщина и этот безумный старик наедине в бетонном бункере.
Когда ливень перешел в моросящий дождь, Ханна позвонила Мэри.
Пожилая женщина спросила:
– И когда же ты собираешься приехать?
– Скоро, – ответила Ханна. – Я выезжаю завтра.
Криди Нью-Йорк, 1960
(Хемингуэй) серьезно болен, как физически, так и психически, и врачи даже подумывали применить электрошоковую терапию.
Антидепрессанты не подействовали. Пришлось надеть на Хемингуэя смирительную рубашку. Он пытался освободиться, кричал на Мэри:
– Увези меня отсюда. Пожалуйста, пожалуйста. Ты должна забрать меня отсюда! Не позволяй им делать это со мной!
Доктор сказал:
– Наверное, вам будет лучше выйти, миссис Хемингуэй.
– Нет, – прорычал Хемингуэй. – Это моерешение. Моя жизнь.Мэри, не позволяй им делать это со мной. Это меня уничтожит! – Хемингуэй переводил дикий взгляд с доктора на жену. – Пикл,пожалуйста, забери меня отсюда.