Убить лучше по-доброму
Шрифт:
– А куда ходят по вечерам городские жители?
– Есть одно местечко, «Кулис», недалеко от Кенневик-Бич, но меня туда пока не приглашали. Давай пойдем туда на неделе. Нельзя же ужинать в гостинице каждый вечер.
– Согласен, – сказал я.
Дорожка сузилась, Миранда взяла меня под руку и придвинулась поближе. Солнце светило ярко, но в тени дорожки все еще было холодно.
– Ты думаешь, Брэд не появится вечером? – спросил я.
– Откуда мне знать. Может, он решил, что обязан прийти, раз ты платишь ему за работу и лично попросил его. Но не удивлюсь, если он не придет.
– Вы с ним правда ни разу не пили вместе? Я решил, что пили, раз вы курили одну сигарету на двоих и все такое.
– Господи! Ты еще помнишь. Нет, мы с Брэдом не друзья, но у нас хорошие отношения. Он мой работник и прекрасно справляется со своей задачей,
– Как это? Что ты слышала?
– Один из рабочих сказал, что он много пьет и болтается без дела. Вот почему жена ушла от него. Это не наше дело, конечно, пока он выполняет свою работу. А почему ты вдруг так интересуешься?
– Хочется знать, с кем ты проводишь здесь столько времени.
– У меня здесь только одна подруга – Сид. Она рассказала мне про «Кулис» и про репутацию Брэда. Давай вернемся в номер, отдохнем, а потом сходим в бар. Согласен?
Брэд не появился вечером. Мы с Мирандой сидели в баре, пили вино и болтали с Сид, хотя у нее было полно клиентов в субботний вечер. У Сид были непослушные светлые волосы и мудреные татуировки, полностью покрывавшие одну руку. Разговаривая с нами, она глаз не сводила с Миранды; мне было знакомо это и когда-то даже нравилось. Может, Миранда и Сид тоже занимаются сексом? Может, Миранда трахается с каждым Томом, Диком и Салли в Кенневике?
Каждый раз, когда открывались тяжелые двери ресторана, я оглядывался, не пришел ли Брэд. Миранда ни разу не оглянулась. Либо она знала, что он не придет, либо ей это было безразлично, в чем я сомневался, поэтому я предположил, что ей известно нечто такое, что мне неведомо, что они нашли способ общаться, или она посвящена в его планы.
Я не видел Брэда до понедельника. С океана шел холодный туман, и я решил исследовать дорожку вдоль утеса. Миранда спала. В то утро мы ездили к маяку, который явно стоило посмотреть. Маяк располагался на краю выступа, где туман был особенно густым. Мы сделали несколько фотографий, на которых маяк едва различим, затем поехали дальше вдоль берега и пообедали в ресторанчике, где подавали моллюсков; он закрывался на этой неделе до следующего сезона. Вернувшись в гостиницу, Миранда предложила отправиться в постель, как она делала каждый день после обеда, и я присоединился к ней. Как ни странно, после того как я узнал о ее неверности, наш секс стал лучше. Я так злился на жену, вел себя, как эгоист, меня мало интересовали ее желания, только свои, и она отвечала мне так, как никогда раньше. В тот день я повернул Миранду на живот и вошел в нее сзади, удерживая ее в таком положении, несмотря на ее желание видеть мое лицо. Я лег рядом с ней, зарылся лицом в ее спутанные волосы, ниспадавшие на шею, стиснул ее запястья. К моему удивлению, она кончила как раз перед тем, как кончил я, издав странный визг. После она шепнула:
– Ты такой дикий. Мне понравилось.
Она повернулась на бок и уснула. Я считал позвонки на ее спине, рассматривал ямочки над ягодицами, заметил небольшой синяк на бедре. Она мирно засопела, а меня снова стали терзать мои мысли. После секса с Брэдом она тоже так спокойно засыпает? Неужели она считает, что всю ее жизнь мужчины обязаны заботиться о ее потребностях? Напряжение, ненадолго рассеявшееся после секса, нахлынуло с новой силой. Интересно, что бы я почувствовал, если бы ударил ее изо всех сил?
Одевшись, я тихо вышел из комнаты, не оставив записки. Я почувствовал себя лучше, оказавшись на утесе, окутанном холодным туманом, и всматриваясь в мрачный океан. Я быстро зашагал, уставившись на скользкую дорожку и стараясь не думать о том, как в прошлый раз пробирался по ней к дому. Добравшись до конца дорожки, я посмотрел на часы – дорога от гостиницы до моего нового дома занимает чуть больше тридцати минут. Я стоял на обрыве и смотрел вниз, на заднюю часть дома. На этот раз я не боялся, что меня заметят. Я был хозяином, обозревавшим свои владения. Миновав заброшенный участок перед домом, я двинулся мимо пихт к парадному входу. Выйдя к подъездной дорожке, я заметил отъезжающую машину и решил, что разминулся с Брэдом. Но, подойдя к дому, я увидел его двухцветный пикап, а в нем и самого Брэда, с сигаретой во рту. Он набирал номер в мобильном, но остановился, как только заметил меня. Он улыбнулся, сигарета подпрыгнула и опустилась. Я улыбнулся в ответ и подошел к нему, протянув
Пора нам с ним познакомиться поближе.
Глава 8
Лили
Я не собиралась влюбляться, но кто может предвидеть такое? Эрик Вошберн был студентом предпоследнего курса и президентом «литературного» братства Сен-Данстан (Сен-Дан) в колледже Матер, хотя я не знала этого, когда познакомилась с ним. Мы столкнулись в библиотеке. Она уже закрывалась, в этот холодный февральский вечер мы уходили последними и вместе вышли через стеклянные двери в пронизывающий ветер. Эрик предложил мне сигарету, от которой я отказалась, затем он закурил и спросил, в какую сторону я иду. Он проводил меня до Барнард-Холла, казалось бы, исключительно из вежливости, без всяких дурных намерений. Возле двери он пригласил меня на вечеринку в Сен-Дан, в четверг. Я ответила, что приду. Он был не особенно красив: вытянутое лицо, высокий лоб, тонкий нос и большие уши, но высокий и стройный, с глубоким мелодичным голосом. В тот вечер на нем было длинное серое пальто и бордовый шарф, который он несколько раз обмотал вокруг шеи. Я слышала о Сен-Дане – самом элитарном обществе колледжа, славившемся своим снобизмом, и прекрасно знала, где оно находится – в Особняке, каменном здании c черепичной крышей в готическом стиле, в северной части кампуса, где колледж граничил с пустынным пригородом Нью-Честера. Потрясающее здание, украшенное резьбой и гаргулиями, с высокой парадной дверью в виде арки и витражными окнами. Именно из-за архитектуры я и выбрала этот колледж. Я рассматривала несколько вариантов, но Матер, двухсотлетний частный университет, насчитывавший тысячу студентов, казался мне единственным правильным решением. С остроконечным кирпичным общежитием, арками и вязами, кампус словно застрял в прошлом – как в детективных романах 1930-х годов, когда мальчишки пели в квартетах, а девчонки в юбочках решительной походкой ходили из класса в класс. К ужасу моей мамы, которая чуть ли не с детства готовила меня к поступлению в Оберлин, свою альма-матер, и к неудивительному безразличию отца, я выбрала Матер.
– Лили, – сказал Эрик, после того как пригласил меня в Дан, – как твоя фамилия?
– Кинтнер.
– Ах да. Кинтнер. Я слышал, что ты здесь. – Его слова походили на отрепетированную реплику, будто он уже знал, кто я.
– Ты знаешь моего отца?
– Конечно, знаю. Он написал «Слева направо».
Я удивилась. Большинство поклонников моего отца восхищались «Сумасбродствами» – фарсом о закрытой школе, и я никогда не слышала, чтобы кто-то вспоминал его комедию о жизни лондонского портного.
– Во сколько? – спросила я, открывая дверь в Барнардс и торопясь войти.
– В десять. Подожди, – Эрик вытащил из кармана пальто небольшую квадратную карточку и протянул мне. Она была белая, с изображением черепа. – Покажешь это при входе.
Я попрощалась и вошла в свое общежитие. Джессика, моя соседка по комнате, еще не спала, и я рассказала ей о приглашении. Она активно участвовала в общественной жизни Матера, и мне было интересно, что она знает об Эрике Вошберне и готовящейся вечеринке.
– Ты получила карту с черепом, – сказала она и взяла карту из моих рук. Затем добавила громче:
– Ты получила карту с черепом от самого Эрика Вошберна.
– Что тебе известно о нем?
– Он здесь как король. Кажется, его пра-пра-пра-прадедушка построил Матер. Ты правда ничего не слышала о нем?
– Я слышала про Сен-Дан.
– Ну, конечно, все знают про Сен-Дан. Тебе можно взять с собой подругу?
– Вряд ли. Он не сказал.
Я пошла на вечеринку одна. Эрик стоял за барной стойкой, когда я вошла, и приготовил мне водку с тоником, не спрашивая, что я буду пить. Затем взял меня за руку и представил нескольким членам Сен-Дана, прежде чем вернуться за стойку. Он сказал, что эту работу по четвергам выполняют все по очереди, и на этот раз он вытянул короткую соломинку. Интерьер особняка немного разочаровал меня, я ожидала чего-то более соответствующего его готическому стилю. Не знаю, чего именно. Персидских ковров и кожаных кресел? А здесь оказалась слегка усовершенствованная версия других братств, куда я ходила в первый год обучения. Низкие потолки, потрепанная мебель и вездесущий запах «Camel Light» и дешевого пива. Я побродила по первому этажу, поболтала с ребятами, многие из них спрашивали про моего отца. Выпив третью порцию водки, я направилась к бару, чтобы попрощаться с Эриком и поблагодарить за приглашение.