Убить лучше по-доброму
Шрифт:
Я в последний раз огляделся, прежде чем покинуть дом. Брэд не шелохнулся. Я вышел в холодную темную ночь и бесшумно проверил, подходит ли ключ к замочной скважине. Ключ легко входил и выходил. Я не стал запирать дверь, а ключ положил в карман. Достав мобильный, я собирался позвонить Миранде и попросить приехать за мной, но решил, что лучше прогуляться. Прохлада приятно щекотала кожу. Я глубоко вдохнул соленый воздух, впервые за много лет ощутив себя живым, и зашагал по дороге. До гостиницы было всего несколько миль, и я чувствовал себя властелином мира.
Глава 10
Лили
Весь свой второй курс и последний год обучения Эрика каждый четверг, пятницу и субботу я ночевала
В тот год я жила двумя совершенно разными, но вполне совместимыми жизнями. С воскресенья по четверг я занималась чтением и домашними заданиями. Мои соседки по комнате, три Вайноны, включали громкую музыку и без конца дымили сигаретами, но оказались на удивление дружелюбными. Я обнаружила, что у меня много общего с Вайноной-Русалкой – книжным червем, которая, как и я, обожала Нэнси Дрю. В четверг вечером я отправлялась в Сен-Дан на еженедельную вечеринку, прихватывая с собой самую большую сумку с одеждой и туалетными принадлежностями, так как всегда ночевала в особняке, а иногда оставалась на все выходные. С утра пятницы до вечера воскресенья мы с Эриком почти не разлучались, за исключением занятий и соревнований Эрика по теннису или фрисби, или других многочисленных игр, в которых он обязательно должен был выиграть. Мы смотрели фильмы в кинотеатре кампуса, а иногда выбирались в итальянские рестораны Нью-Честера или ходили на вечеринки, которые проходили не в Сен-Дане или у членов общества, но это случалось редко. Нам было хорошо вместе, предсказуемо и стабильно – шутки, понятные только нам, и вполне удовлетворительный секс. Мы называли друг друга Вошберн и Кинтнер. Мы не страдали от мук разочарования и неверности. Я наслаждалась нашей близостью, но никому, кроме Эрика, не рассказывала о том, как сильно привязана к нему. Он отвечал взаимностью и иногда говорил о нашем совместном будущем после колледжа.
Бывшая подружка Эрика, Фейт, тоже оканчивала последний курс и каждый четверг появлялась на вечеринках. Теперь она встречалась с Мэтью Фордом, а так как мы с Фейт были девушками двух самых видных членов Сен-Дана, она не отходила от меня весь год, даже иногда спрашивала о моих отношениях с Эриком, хотя я никогда не попадалась на удочку. Она мне не нравилась – шумная, болтливая, хитрая, она любила быть в центре внимания, но я не возражала против ее общества. Если бы Фейт исчезла из поля зрения, интерес к девушке, которая два года была с Эриком, мог перерасти в одержимость. Но она всегда была рядом, и я успела хорошо изучить ее, именно поэтому она не занимала никакого места в моих мыслях.
Я понимала, чем она привлекла Эрика. Круглолицая и сексуальная, с короткими темными волосами. Одевалась элегантно и консервативно, как и подобало выпускнице частного колледжа, но ее свитера были всегда слишком обтягивающими, а юбки – слишком короткими. Разговаривая, она подходила близко и смотрела прямо в глаза, обезоруживая собеседника, но она много смеялась и шутила. Когда мы ходили куда-нибудь вместе, Фейт брала меня под руку, а если она стояла за мной, то проводила рукой по моим волосам. Мои родители никогда не баловали меня физическими проявлениями нежности, так что эмоциональность Фейт иногда смущала меня, а иногда и утешала. Однажды, когда
– Да тут настоящий персидский ковер, – произнесла она, обдавая мою щеку теплым дыханием. – Оттенки серого, желтого, голубого, карего и даже розового.
Эрик редко заводил разговор о Фейт, но однажды ночью, когда мы лежали в его кровати, он спросил, не раздражает ли меня то, что мы так часто видимся с Фейт.
– Да нет, – ответила я. – Она решила, что мы с ней лучшие подруги. Ты заметил?
– Она со всеми так общается. Забудь. Думаю, ты ей действительно нравишься, и она правда хочет стать тебе другом, только вот…
– Не беспокойся. Я понимаю, о чем ты. Я не собираюсь с ней дружить. Вряд ли у нас есть что-то общее. Кроме тебя.
– У вас нет совершенно ничего общего. Готов поклясться. Она неплохой человек, и они с Мэтом – прекрасная пара.
– Наверное, – сказала я.
Больше мы не говорили о Фейт.
В то лето я вернулась в Монкс. Мама завела нового приятеля, Майкла Бьялика, бородатого профессора лингвистики из университета, на удивление приземленного. У него был свой дом примерно в полумиле от нашего, – перестроенный амбар, где он жил со своим сыном, одаренным пианистом по имени Сенди. Майкл любил готовить, и поэтому мама много времени проводила у него дома, оставляя Монкс в моем распоряжении. Я подрабатывала в библиотеке – всего четыре часа в день с понедельника по пятницу, а выходные проводила за чтением или бродила по окрестностям. Я была влюблена и чувствовала удивительное умиротворение. Я даже вернулась на свой любимый луг, где Чет нашел последнее пристанище. Крышка колодца была на месте и выглядела точно такой же, какой я нашла ее много лет назад под пожелтевшей листвой. Ферма по соседству все еще пустовала.
Я планировала навещать Эрика в Нью-Йорке по выходным, но когда он приехал в Монкс-Хаус, то влюбился в это место, по крайней мере, так он уверял.
– Мне хотелось бы проводить здесь все выходные, Кинтнер. Вот это идеальная жизнь. Неделя в городе, а в пятницу вечером я сажусь на поезд и приезжаю к тебе. Выходные за городом.
– Тебе не надоест?
– Ни за что. Мне так нравится. А тебе? Из-за меня ты будешь проводить здесь все свободное время.
– Как каждое лето своей жизни. Я не возражаю. К тому же я буду ждать тебя.
Так что летом наша студенческая жизнь практически не изменилась. Недели врозь. Выходные вместе. Я была довольна, потому что одиночество никогда не тяготило меня. А дни, которые я проводила одна, лишь приближали меня к выходным, когда Эрик сойдет с пригородного поезда, с рюкзаком на плече и улыбкой до ушей. К тому же выходные были намного насыщеннее. За стенами колледжа наши отношения казались более зрелыми, комфортными. Нам казалось, что мы – семейная пара. Так что меня вполне устраивало – видеться с Эриком два дня в неделю.
И Эрик не возражал – по своим причинам.
Я бы никогда не узнала об этих причинах и осенью уехала бы в Лондон, все еще уверенная в том, что Эрик – любовь всей моей жизни, если бы в последнюю неделю августа отец не приехал в Нью-Йорк и не пригласил бы меня пообедать с ним. У него готовилась к выходу новая книга – сборник рассказов – и он приехал в Нью-Йорк, чтобы встретиться с американским агентом и издателем, а также прочитать отрывок в книжном магазине «Стренд Букс». Он не пригласил меня на чтение, но я не удивилась. Однажды, классе в девятом, я спросила его, можно ли мне прийти на чтение его книги, и он ответил: «Господи, Лили, ты же моя дочь. Я ни за что не стану подвергать тебя такому испытанию. Тебе и так придется читать мои книги, не хватало еще, чтобы ты слушала, как я читаю их вслух».