Убить отступника
Шрифт:
– Кто же сей таинственный господин?
– Он редко появляется в остроге. Кличут его все Комендантом. А как его настоящее имя, никто не знает. Да и ни к чему знать. Мы люди маленькие.
– А сей комендант случайно не из Белояра, голубчик?
– Не знаю. Вот приедете в город Солнца, там вам все и расскажут. И всех, кого нужно, вы там повидаете.
– Выходит, так…
На этом гвардеец и смотритель заимки закончили разговор и легли спать.
…Через два дня Голевский полностью выздоровел, и проводник принял решение вести беглого в город Солнца.
Встали рано поутру.
Собрались.
Захар
В дороге их сопровождали спасительницы Голевского – лайки. Байкал, Леший, Цыганка. Они бежали вслед за хозяином, весело помахивая хвостами. Без собак в тайге худо. Как-никак помощницы. Вовремя предупредят хозяина о любом звере или человеке, не побоятся броситься на защиту от медведя или волка, помогут отыскать любую дичь. Захар ценил своих собак. Хорошо кормил их и лелеял. Знал, что отплатят ему тем же. С дюжину щенков от Цыганки он передал в вольный град Солнца. Выросли они уже, теперь верно служат людям.
Захар взглянул на Голевского…
Серьезен офицер, озабочен… Глаза задумчивы, приспустил поводья, блуждает в самом себе.
Что же, их полку прибыло! На одного брата больше.
Путники ехали долго.
Иногда они делали короткие привалы. Наскоро ели, подкармливали собак, поправляли амуницию, ружья, седла, подпругу – и вперед. Когда лошади вязли в глубоком снегу, путники спешивались и вели их под уздцы. Потом снова садились в седла.
И вот уже тридцать с гаком верст позади. Тайга становилась все гуще и непроходимее. Зигзагами горбатились сопки. Вековые, исполинские кедрачи с высоты махали приветливо людям мохнатыми зелеными лапами, обсыпанными снегом. Все деревья в снегу – гигантские ели, сосны, пихты, березы… Под ногами – снег, сучья, стволы упавших деревьев. Темно, мало света. Но воздух здесь ароматный, пьянящий, сладкий… И тишина. Звенящая, чистая. Кажется, крикнешь, и за несколько десятков верст тебя будет слышно. Голевский несмотря на долгий и трудный путь чувствовал себя превосходно.
Вдруг откуда-то донеслись человеческие голоса.
Не разбойники ли это?..
Точно, они. За кедрами, похоже, дозор. Значит, где-то здесь поблизости острог?
– Эй, кто идет? – послышался окрик из-за дерева. – Пароль или будем стрелять!
– Не стреляйте, братцы, это я, Захар! Свобода и процветание!
– Свобода и процветание! А это кто с тобой?
– Наш брат, беглый офицер. Едем к атаману.
– Проходи!
Голевский увидел первого дозорного. Бородатый мужик в горностаевой шапке и в белой овчинной шубе. Появился он из-за кедра. В руках – карабин, за кушаком пистолет и нож. Маскировка у этого фланкера что надо! В такой одежде его среди снежных сугробов сразу и не приметишь. Еще трое разбойников высунулись из своих укрытий, приветливо замахали ружьями проводнику.
– До встречи, братья! – помахал им карабином Захар.
Лесной пикет остался позади. Еще одна верста, и вот он, острог – город Солнца. Вокруг сопки – добротный укрепленный частокол из толстых мощных
– Впечатляет, – сказал Голевский Захару. – Посреди девственной тайги неожиданно появляется древнерусский острог. Китеж-град сибирский. А сколько тут жителей, если не секрет?
– Человек семьдесят мужиков, а с женщинами и детьми все сто будет.
Вот и атаман Никола Дикий собственной персоной. Явно не похож на разбойника. И точно не из крестьян. Офицерская выправка, благородный облик. Речь правильная, но вперемежку с мужицкими словами. Наглые колючие глаза. Манеры наполовину благородные, наполовину крестьянские. Годы, проведенные в разбойничьем окружении, дают о себе знать.
Атамана по-настоящему звали Николай Чувалов. Чувалов – бывший подпоручик 37 егерского полка. На каторгу попал за то, что отходил одного драгунского полковника бильярдным кием за нечестную игру, даже глаз ему выколол в ярости. За это и осудили подпоручика на вечную каторгу. Но Чувалов не захотел гнить в расцвете лет и бежал. Ушел в тайгу, собрал вокруг себя лихих людей и принялся разбойничать. Назвался атаманом Николой Диким. К нему начали стекаться беглые. Общими усилиями построили два барака, затем избу, возвели вокруг строений высокий крепкий частокол. Вскоре острог разросся и получил название «город Солнца»…
– Кто вы? – спросил у Голевского атаман.
– Капитан лейб-гвардии Московского полка Александр Дмитриевич Голевский.
– За что вас, господин капитан, определили в ссылку?
– Открылись новые обстоятельства моей заговорщицкой деятельности в 1825 году. Тогда меня помиловали, и вот теперь почти через шесть лет решили осудить.
– Хорошо, завтра проверим. Как вы попали на заимку, сударь? Кто указал путь к ней?
– Я случайно старого знакомого встретил, в Белояре. Порфирием кличут.
– Порфирий? Недавно он был у нас.
– Вот именно он и направил меня сюда. Мы вместе в Казани в каземате сидели.
– Да, было дело. Рассказывал он нам о Казани и об одном офицере говорил. Так это, оказывается, были вы, милостивый государь? Вот так забавная штука!
– Да, это был я, собственной персоной.
– А где же он сам, Порфирий? Он должен был вернуться в острог.
– Он и возвращался со мной, но случилось несчастье.
– Несчастье? И какого же рода несчастье?
– Рысь загрызла.
– Рысь? – с подозрением посмотрел на капитана Дикий.
– Да, рысь, огромная, кровожадная. Я убил ее из ружья. Потом заблудился и чуть не замерз.
– Я его обнаружил случайно, – вступил в разговор Захар. – Собаки помогли. А так бы преставился мил человек. Уже засыпал навечно. Два дня его отпаивал и ставил на ноги.
Атаман выслушав Захара, хмыкнул, что-то прикинул в уме и спросил уже капитана:
– Порфирий ничего не рассказывал о каких-нибудь делах в Белояре?