Убийца с лицом ребенка

Ушер Михаил

– Это так не похоже на полковника Снаткина, – удивился адвокат. – Я знаю его много лет.

– Первая реакция была такой, как я обрисовал. Мы ее зафиксировали видеосъемкой, так что комар носа не подточит. Честно говоря, – широко зевнул Горпищенко, – я бы посоветовал семье не тратиться на адвокатов. Будет, к сожалению, сидеть. Однако сделка со следствием может вывести Павла Ивановича на мелководье…

– А что, взяткодатель, уже дал показания?

– Все путем, Альберт Яковлевич. Человека держим в надежном

месте, поскольку знаем на что способен Павел Иванович. Пойдете к задержанному или привести его сюда для беседы?

– А почему вы допрашивали полковника без адвоката?

– А кто сказал, что мы его допрашивали? Господин Снаткин сам изъявил желание объяснить происшедшее.

«И там, и здесь разговор будет записываться, – подумал адвокат, а вслух сказал: – Пусть Павла Ивановича приведут сюда.

– Как прикажете, господин адвокат, – Горпищенко встал и театрально пригласил Альберта занять его место. – Минут тридцать хватит? – улыбнулся следователь.

– Может и хватит, а может и нет, – сухо ответил Альберт.

В эту же минуту зазвонил мобильный телефон. Альберт увидел лицо Вики, секретаря, и ответил «Да»

– Ты меня искал? – спросила она улыбаясь. – Искал, – ответил Альберт. – Есть поручение – нужно срочно поменять номера городских телефонов.

– Зачем? – удивилась она.

– Я потом тебе все объясню, – прошептал он и отключился

* * *

Полковника Снаткина привели в кабинет следователя через несколько минут. Его руки были закованы в наручники, но зато красное мясистое лицо с узкими казахскими глазами выглядело удивительно спокойным.

– Снимите с него наручники, – попросил конвойных адвокат.

– Не имеем права, – ответил один из них, – без разрешения следователя.

– Ну так пойди и получи разрешение, – раздраженно сказал Альберт.

– Инструкция не позволяет оставлять задержанного с одним конвоиром, – насмешливо произнес второй охранник и покачал головой, мол, адвокат, а законов не знает.

– Я не могу работать с человеком со связанными руками, – подавив в себе гнев и как можно спокойней произнес Альберт.

– Алик, не кипятись, – сказал задержанный полковник, – времени у нас с тобой в обрез. Я могу и так с тобой переговорить. Не пугай ребят, они люди подневольные.

– Горпищенко знает, что я не буду работать с тобой в наручниках. В конце концов, ты не убийца, не грабитель, не хулиган. Ты, между прочим, еще начальник полиции города. Для чего тогда эти понты? – возразил адвокат.

– Ну формально он прав, – смутился Снаткин, – а по сути гнида прокурорская.

Альберт набрал по мобильному номер Горпищенко.

– Алексей Викторович, снимите со Снаткина наручники. Между прочим, он еще начальник полиции города, – сухо попросил он следователя.

– Хорошо, что вы мне напомнили, – хмыкнул Горпищенко. –

Я только что получил бумагу об отстранении Павла Ивановича от должности начальника полиции города на время расследования. Принести ее вам?

– Я не буду работать с ним, если он останется в наручниках, – пригрозил адвокат.

– Я так думаю, – спокойно произнес Горпищенко, – что у нас в городе адвокатов, как собак нерезаных. Поэтому можете уйти. Я позвоню дежурному адвокату, который не будет здесь командовать. Кроме того, договор со Снаткиным вы еще не заключили…

– А как я могу заключить договор с подозреваемым, если у него руки закованы в наручники? – парировал Альберт, но уже без прежнего напора.

Столь наглое поведение следователя говорило о многом. Во-первых, что в глубине серьезных кабинетов, дали добро на показательное наказание Снаткина, а во-вторых, там, очевидно, уверены, что обладают железобетонными доказательствами его вины.

– Передайте телефон одному из конвойных, – приказал Горпищенко.

Альберт знаком подозвал к себе охранника и передал ему свой мобильник.

Охранник слушал распоряжение следователя и молча кивал головой, затем вернул телефон адвокату, подошел к Снаткину и отстегнул наручники.

– Если что, мы за дверью, – ни с того, ни с сего сказал он и махнул рукой своему напарнику, мол, пошли.

Умные восточные глаза Павлуши просияли. Он потер затекшие руки и пошел к столу, за которым сидел адвокат. Несколько секунд они молчали, выжидая, когда останутся одни.

Альберт дал знать рукой о том, что их разговор, возможно, будет прослушиваться и записываться.

– Понятно, – согласился полковник. – С чего начнем?

– С заключения договора. – деловито объявил адвокат и вынул из своего потертого рыжего портфеля необходимые бумаги. – Подписать нужно здесь и здесь.

Павел Иванович добросовестно расписался там, куда показал Альберт.

– Что же вы, господин Снаткин подписываете договор не читая? – нарочито громко сказал адвокат.

– Это же не приговор, – сострил полковник.

При этом адвокат придвинул задержанному листок бумаги, на котором большими буквами было написано одно предложение.

«Все самое важное только письменно».

– Ага, – согласился Снаткин и подмигнул Альберту правым узким глазом.

– А теперь начнем с самого начала, – предложил адвокат. – Тебя подозревают в получении взятки в особо крупном размере…

– Я ответственно заявляю, – громко произнес Снаткин. – Это провокация. И все от городского прокурора до последней шавки это знают, но делают вид, что поймали оборотня в погонах.

– Можно поподробнее, – попросил адвокат. – Как все произошло? Кто пришел? Сколько принес? Что просил? Трогал ты деньги руками? Остались следы специальной краски на руках?