Убийца с нежными глазами
Шрифт:
— Как раны Терри?
— Не так уж худо. Порез на лбу. Пара сломанных ребер, в том месте, которым его шарахнуло о гараж. Они задержали его для обследования, но похоже, что с ним все в порядке.
Сзади нас возникла какая-то суета и открылась дверь палаты Терри. Вышла сестра с миской из нержавейки, полной грязных бинтов. Казалось, ее окружает аромат денатурированного спирта, раствора йода и резкий запах бактерицидного пластыря.
— Вы можете войти. Доктор сказал, что он может выписываться в любой момент. Когда он будет готов ехать вниз, мы пришлем ему кресло-каталку.
Басс вошел первым.
Он выглядел изрядно потрепанным, особенно из-за темной полосы поперек лба, там, где накладывали швы. Одна кисть у него была забинтована, возможно от порезов или от ожогов. Лицо его было бледным, усы топорщились, темные волосы растрепались. Казалось, смерть Олив уменьшила его в размерах.
Эбони, появившаяся на пороге, окинула все происходящее беглым взглядом. Она помедлила, ожидая, чтобы сиделка закончила свою работу. Комната казалась невыносимо переполненной. Мне не хватало свежего воздуха.
— Я на минутку, — пробормотала я и выкатилась наружу.
Эбони проследовала со мной в холл для посетителей — небольшой альков с кушеткой, обитой зеленой твидовой материей, двумя такими же стульями, искусственной пальмой и пепельницей. Она села и начала искать в сумочке сигареты. Она зажгла сигарету, затягиваясь так жадно, словно это был кислород. Казалось, что она вполне владеет собой, хотя госпитальная атмосфера явно выводила ее из равновесия. Она сняла с юбки приставший кусочек ваты.
— Я ничего не понимаю, — сказала она резко. — Кому могло понадобиться убивать Олив? Она никому ничего плохого не сделала.
— Мишенью была не Олив. А Терри. Пакет с бомбой был адресован ему.
Взгляд Эбони встретился с моим. Ее мертвенно бледное лицо слегка порозовело. Ее рука с сигаретой дернулась, словно бы сама по себе, и пепел упал к ней на колено. Она резко поднялась, стряхивая его.
— Это нелепо, — бросила она. — Полицейские говорят, от пакета с бомбой ничего не осталось. — Она загасила сигарету.
— Осталось, — сказала я. — Кроме того, я это видела своими собственными глазами. На оберточной бумаге стояло имя Терри, а не ее.
— Я этому не верю. — От смятого окурка поднялось облачко дыма. Она снова попробовала его раскурить, пытаясь пальцами выдавить из него живой янтарь. Она разрывала на части останки сигареты. Вид сыпавшегося из нее табака казался оскорбительным.
— Я просто рассказываю тебе то, что я видела. Возможно, хотели убить и Олив, но пакет был адресован ему.
— Ерунда! Этот ублюдок! Только не говори мне, что Олив погибла из-за того, что она взяла этот пакет, а не он! — Ее глаза наполнились слезами, она пыталась взять себя в руки. Она встала и нервно зашагала по комнате.
Я повернула свое кресло, следуя за ней по пятам.
— Кто ублюдок, Эбони? Кого ты имеешь в виду?
Она неожиданно села, прижав руки к глазам.
— Никого. Извини. Я не знала. Я думала, что кто-то
— Ты не знаешь, кто убийца?
— Конечно, нет! Естественно, нет! За какое же чудовище ты меня принимаешь? Мою собственную сестру… — Ее гневный порыв увял, и она разрыдалась. Мне хотелось ей верить, но я не была уверена, что все это так. Я устала, я сама в слишком большой степени была вовлечена во все эти события, чтобы быть в состоянии отличить правду от вымысла. Она подняла лицо, мокрое от слез.
— Олив сказала, что не собирается отдавать свои голоса тебе, — проговорила я, решив попробовать на ней эту версию.
— Какая же ты стерва! — взвизгнула она. — Да как ты смеешь! Убирайся прочь с моих глаз!
В проходе появился Басс, вопросительно глядя на меня. Я отъехала назад, маневрируя в своем кресле, и поехала вдоль по коридору мимо палаты, где кто-то звал на помощь тихим безнадежным голосом. Прозрачная пластиковая коробочка тянулась из-под простыни к емкости с мочой, вместительностью около галлона, под кроватью. Было похоже на лимонад.
Обычно почту подбирала Олив. За день до случившегося я сама видела, как она небрежно бросает письма на столик в холле. Она вполне могла быть намеченной жертвой, даже несмотря на то, что пакет был адресован Терри. Я не могла совершенно ничего вспомнить из того, что она мне говорила касательно того, кого она поддерживает в борьбе за власть между Эбони и Лансом. Может быть, это сделал он в качестве предупреждения остальным.
Дарси поджидала меня в моей палате, когда я вернулась.
— Энди исчез, — сказала она.
ГЛАВА 17
Я откинулась на кровать, а Дарси сообщила мне детали происшедшего накануне. Энди прибежал в офис в десять часов утра очень возбужденный, Мак настоял на том, чтобы рабочие часы продолжались до пяти вечера, несмотря на то, что это был канун Нового Года. У Энди было совещание, назначенное на обеденное время, и встреча с одним из вице-президентов в два часа дня. По словам Дарси, Энди был просто в панике. Она попыталась подсунуть ему телефонные сообщения, которые поступили на его имя к этому часу, но он грубо оборвал ее, бросился к себе в кабинет и принялся засовывать в портфель личные вещи и телефонную книжку. Затем он исчез.
— На словах это звучит слишком нелепо, — сказала она. — Раньше он никогда ничего подобного не делал. И почему телефонная книжка? Я в ней уже искала и ничего не нашла, но что навело его на эту мысль?
— Может быть, он псих?
— Должно быть, так. Как бы то ни было, больше до окончания рабочего дня мы его не видели, и поэтому после работы я прыгнула в машину и поехала к нему домой.
— Ты поехала в Элтон?
— Ну да. Мне просто не понравилось все это. У него словно скипидаром было намазано, и мне очень захотелось знать, отчего же это. Его машины рядом с домом не было, и я подошла и заглянула в окно. В комнате был полный бардак, и вся мебель исчезла. Может быть, только вот карточный столик в гостиной остался.