Убийца с пилой
Шрифт:
– С нетерпением?
– Его едва ли можно за это осуждать. Каждый день он видит только девять других мужчин, которые содержатся вместе с ним в этом блоке, и надзирателей.
Начальник тюрьмы приподнял рукав пиджака и взглянул на часы.
– Сколько, по вашим расчетам, продлится… эта встреча? Очень важно свести изменения в распорядке мистера Оливера к минимуму.
– Столько, сколько потребуется.
Исполняющий обязанности начальника тюрьмы Уоллас неодобрительно хмыкнул и вытер струйку пота с виска.
– А, вот и надзирательница
В дверь вошла надзирательница, которую Хенли с Рамоутером еще не видели. Она оказалась ниже ростом, чем Хенли, но не намного. Ее рыжеватые волосы были стянуты сзади в пучок, по виду ей было лет тридцать пять. В ее внешности не было ничего особенного, да и форма ей совсем не шла. Такая женщина легко могла затеряться в толпе, если бы не повыцветший синяк под левым глазом. На Баджарами была надета рубашка с короткими рукавами, и взгляд Хенли упал на царапины на ее правой руке, которые добавляли цвета татуировке в виде падающих звезд.
– Видели бы вы другого парня, – произнес начальник тюрьмы с легким смешком. – Как бы то ни было, меня ждут в других местах, инспектор Хенли, констебль Рамоутер.
С этими словами он кивнул и вышел за дверь, которую придерживала для него Баджарами. Она заперла ее за ним.
– Это сделал заключенный из блока предварительного заключения, – пояснила она. – Его отказались выпустить под залог, и у него снесло башню. – Надзирательница открыла еще одну дверь и подождала, пока Хенли и Рамоутер выйдут в следующий отсек, потом вышла сама и заперла за собой дверь. – Но, надо сказать, судья оказался слишком строгим. Парню всего двадцать два года, и он никогда не сидел.
– И вдруг выяснилось, что его отправляют сюда? – спросил Рамоутер, когда они втроем стали подниматься по лестнице.
– Именно так, – подтвердила Баджарами.
Она открыла дверь в помещение, сильно отличающееся от других. Комнатка была маленькой и светлой, с большим окном. Там стояли стол и стулья, надежно привинченные к полу. Над камерой видеонаблюдения в дальнем углу непрерывно мигала красная лампочка, а вдоль стены, примерно на расстоянии вытянутой руки от стола, шла длинная черная резиновая полоса. Хенли задумалась, скольким адвокатам, врачам и полицейским приходилось нажимать тревожную кнопку за годы существования тюрьмы.
Когда Хенли в последний раз видела Оливера, он стоял у скамьи подсудимых в клетке, в Олд-Бейли. Женщина, старшина присяжных, встала со своего места, заметно дрожа, а сотрудник суда спросил ее, пришли ли присяжные к единому мнению и вынесли ли они приговор единогласно. Ее голос дрожал, когда она ответила «нет». И он так же дрожал, когда она ответила «да» на следующий вопрос: «Вынесли ли присяжные приговор, с которым согласны по крайней мере десять из вас?» Ее голос стал совсем тихим, когда она объявила, что Оливер виновен в семи убийствах.
Он стоял не двигаясь, когда зачитывали приговор. Он был в том же синем костюме от «Хьюго Босс», который надевал каждый день, пока шел судебный процесс. В отглаженном пиджаке и начищенных до
Хенли наблюдала за Оливером сквозь пуленепробиваемое стекло. Он разговаривал с одним надзирателем, пока другой вставлял ключ в замок наручников, сковывавших запястья заключенного. Оливер что-то сказал, и невысокий азиат-надзиратель покачал головой и рассмеялся. Оливер опустил руку на предплечье второго надзирателя, и Хенли дернулась. Наручники были сняты, и Оливер вошел в комнату, где находились Хенли с Рамоутер. У Хенли перехватило дыхание.
– Как давно мы не виделись, – произнес Оливер хрипловатым голосом. – Ты хорошо выглядишь. Тебе придется извинить меня за такой голос. Я не очень хорошо себя чувствую. По ночам в камере сквозняк. – Оливер протянул руку. Хенли ее проигнорировала. – Вчера утром я видел тебя в выпуске новостей. Ты теперь инспектор, да?
Темно-голубые глаза Оливера опустились ей на живот, он явно хотел увидеть шрамы, которые оставил на нем. Его улыбка стала шире, и можно было рассмотреть идеально ровные зубы, только немного пожелтевшие от никотина. Его шарм никуда не исчез, но к нему добавилось что-то еще. Это был уже не тот человек, который два с половиной года назад зашел в Белмарш, но он не был и полностью сломлен.
– Садитесь, – твердым голосом сказала Хенли, кивая на стул напротив Рамоутера.
Баджарами, которая стояла у двери с ничего не выражающим лицом, покинула помещение.
– Ну почему ты ведешь себя так недружелюбно, инспектор? Столько времени уже прошло. Прощение – это путь к спасению, поэтому давайте будем вежливы друг с другом.
– Я сказала: садитесь. Я не в настроении играть с вами в игры.
– У меня совсем не бывает посетителей. Я получаю немало писем от своих поклонников и поклонниц, но маловероятно, что им разрешат прийти сюда и навестить меня. Время от времени ко мне приходит врач, но это совсем не то. Это не человек, который хочет увидеть именно меня. Поэтому я польщен, видя тебя здесь. Жаль, что ты посчитала необходимым привести с собой приятеля. Но, к счастью для тебя, я не ревнивый.
Оливер осмотрел Рамоутера с ног до головы.
– Ну, ты определенно посимпатичнее, чем тот мужик, который раньше всегда болтался рядом с нашим инспектором. В этом месте забываешь о хороших манерах. Мы ведь не были представлены друг другу. Как тебя зовут? По виду ты новенький. Свежие силы, да?
– Рамоутер. Стажер, констебль Рамоутер.
– А имя у тебя есть?
– Салим. Салим Рамоутер.
– Рад познакомиться с тобой, Салим Рамоутер. Ты новый партнер инспектора?
– Да.