Убийца среди нас
Шрифт:
– - Ого-го-шеньки, сколько подвалило!
– - Что будем делать?
– - спросила Нина, оглядываясь.
– - Искать Серегу или Генку. Ты постой, а я пройдусь вдоль стены.
– - Может, я у входа в метро постою?
– - Ты что! Кто-нибудь рванет сумку -- и пиши пропало. Давай лучше вот тут, у киоска.
– - Только недолго, ладно?
– - Хорошо-хорошо.
Шел вдоль ограды и звал Генку с Серегой. Никто не откликался. В свою компанию охочих взять тоже не нашлось. Стал потихоньку проталкиваться к воротам. Люди и сумки -- давка. Выручала военная форма: расталкивая людей, Петр
– - Охрана, дайте дорогу! Охрана, расступись!
– - Добравшись, постучал в железные ворота. Их приоткрыл незнакомый охранник.
– - Тебе чего?
– - спросил недовольно.
– - Позови Генку или Серегу, -- попросил Петр. Подумал, что если их нет, то все сорвется. Но, к счастью, не сорвалось. В проеме ворот показалась голова Генки. Увидев Петра, он негромко сказал:
– - Иди, где вчера...
Выбираться из толпы было легче, люди расступались охотней. А дальше все повторилось: Петр забрался на панельную стену, Нина подала ему сумки, а он передал их Генке. Денег Генка с него не взял и тут же ушел к воротам, скоро начнут запускать людей. Да, охране в выходные дни приходится туго. А Петр, заняв уже обжитое место, стал ждать сестру.
День начался просто чудно Не прошло и часа с открытия рынка, а Нина уже продала несколько шапок. Но эта удача ее насторожила. Нагнувшись к Петру, шепнула:
– - Пройдись, брат, может, дешевим?
Петр спорить не стал и пошел по торговым рядам. Оглянувшись, увидел, как к сестре подошли несколько покупателей. Хотел было вернуться, но махнул рукой и поплыл вместе с людским потоком. Искал шапки: много ли их, какова цена? Нет, почти столько же, сколько и вчера. А вот цены подскочили, надо предупредить Нину. Верно сказала вчера соседка -- народу в выходной пришло -- не протолкнуться. Еще она, кажется, говорила, чтобы глядели в оба...
Только об этом подумал, как внутри шевельнулось непонятное беспокойство. Такое с ним уже было. С чего бы это? Все идет нормально, место неплохое, соседи хорошие, сестра, как всегда, осторожна: все у нее на булавках и резинках, много шапок не выставляет. Но ведь по рынку шастает столько всякого дерьма, кому хоть чем-то поживиться, чего-то урвать. Да, надо спешить, но ведь когда торопишься, то все не так и все мешает. Сколько же люда понаехало -- никакого просвета! Но вот и свой, знакомый, ряд.
Странно...
Почему у Нины глаза, как помидоры, красные и набухли от слез? Почему плачет? Ведь шапки на месте, лежат на прилавке. Смотрел и понять не мог. Крикнул:
– - Объясни, в чем дело?
Из всхлипов сестры еле уловил то, чего больше всего боялся.
– - Украли сумки... с шапками и вчерашней выручкой...
Нина вышла из-за прилавка. Кто останавливался из любопытства, а большинство молча проходили мимо. На сапоге Нины болтались белые полоски резинок. Кровь хлынула к голове, в глазах потемнело. Какое-то время Петр не мог даже двинуться с места, в висках невыносимо застучало. "Только бы не упасть", -- подумал он и лихорадочно проглотил без воды несколько таблеток.
"Гады! Сволочи! Убью!..." Мелькало в разгоряченном сознании. Сделав несколько шагов навстречу к раздавленной горем сестре, обнял ее и прижал к себе. Нина зарыдала, и Петру хотелось кричать
Подошел сосед по прилавку. Он куда-то отходил, а вернулся, когда все уже произошло. Ему обо всем рассказала жена.
К Нине, говорил он, подошла группа кавказцев. Стали примерять шапки и расхваливать. Веселые такие, добродушные, все при деньгах. Никак не могли подобрать нужный размер самому высокому: то ему резинки мешали и он нагибался, то размер или цвет не тот. Одна шапка вроде подошла. Он долго вертелся перед зеркалом, что держала в руках сестра, и даже набивался в женихи. Сестра засмущалась и не заметила, как под прилавком были обрезаны резинки на сумках. Все это видел пацан с Украины -- он сидел на стульчике и пил чай. Но ему пригрозили ножом. А потом подошла еще группа кавказцев, а первые, так ничего и не купив, уплыли вместе с толпой. Только после Нина вдруг почувствовала неладное, но было уже поздно.
– - Какая же мразь!
– - качал головой сосед.
– - Ей-Богу, никогда никого не бил, но этих гадов задавил бы собственными руками!
Кто-то из проходивших заинтересовался шапками:
– - Чьи? Кто хозяин?
Петр подтолкнул Нину к прилавку.
Подошли Генка с Серегой. Генка, глянув на Петра, матюкнулся:
– - Смотреть надо было, а не рот разевать! Они же, суки черножопые, стаей ходят. Обчистили и теперь как пить дать умотали на машине. Ищи-свищи! Тут их сто процентов уже нет.
– - Все равно сходи к ментам -- посоветовал Серега.
– - Напиши заявление, дай приметы. Может, и поймают подлюк.
– - Да-да, пацан, соседи подтвердят. Морда у главного приметная, -- сказал кто-то.
Петр пошел в отделение милиции и скоро вернулся вместе с оперуполномоченным. Ходили, опрашивали, выясняли, как все было, уточняли приметы. Молодой опер возмущался, что от кавказцев просто житья нет. Говорил, что все они -- жулье. Правда, после поправился, что нормальные кавказцы дома вкалывают, а не по рынкам шастают. Вскоре он ушел, оставив Петру бумажку с номером телефона и своей фамилией.
– - Думаешь, найдут?
– - с надеждой спросила Нина. Она сникла, как-то сразу постарела и почему-то все время икала. Соседка налила ей из термоса горячего чая.
– - Не знаю, -- вздохнул Петр.
– - Будем надеяться... Ты сама слышала -- просил звонить...
Вновь вмешался сосед по прилавку:
– - Да все менты с ними заодно. Если б захотели, давно переловили бы. А на наши заявления даже не отвечают.
– -Но, сообразив, что хватил через край, поправился:
– - А может, что и получится. Всякое бывает...
Пока Петр оформлял дело с опером, Нина успела продать оставшиеся шесть шапок. Покупатели, словно понимая ее горе, брали, почти не торгуясь. А она и сама была уже ко всему равнодушна. Потом ехали в метро и молчали. У Петра после таблеток головная боль поутихла. Он обнял сестру и ни о чем ее не спрашивал. Да и себя берег -- голова после того удара так и не прошла. Когда пройдет -- кто знает? Найдут ли машину? Не верится... Нет, чуть поволнуешься, снова начинаются боли. А Нина пусть поплачет. Беда, конечно, свалилась большая, но пережить можно. Главное -- здоровье.