Убийца великанов 2

Фед Алекс

Все осложнялось тем, что почти у каждого столичного здания имеелась внутренняя часть, надежно спрятанная в толще горной породы, и не одна. Проверки то и дело выявляли секретные комнаты, внутренние помещения с оружием и провиантом. В крепостях, например, имелись целые склады, где запросто укрылось бы все сопротивление и остатки армии, пребывая при этом в тепле и сытости в течение нескольких десятков дней.

— Тут незарегистрированный лаз! — позвали из крошечного домика, выделявшегося веселенькой розово-голубой расцветкой и резными ставнями.

—

Кто хозяин? — обратился один из серых к ближайшим северянам, которые боялись даже взглянуть в его сторону.

В ответ — тишина.

— Я спросил, кто хозяин?! — рявкнул он, раскручивая маятник.

— Давно пустует, — подала голос пожилая, но все еще привлекательная вертийка, и гянула прямо на имперца. А зря. Маг Гипноза поймал ее на крючок петлей маятника, затем подошел почти вплотную.

— Кто хозяин розово-голубого дома?

— Бобин Сеок, механик Верховного Магистра, — бесцветным голосом отозвалась она.

— Где он?

— Не знаю.

— Когда ты его видела в последний раз?

— Почти четыре года назад.

— Кто еще живет в этом доме?

— Никто.

Северянка говорила правду. Вот только кто-то в доме все же был. Угли в печи еще не остыли, а на столе стояла полная миска горячего капустного супа. Допрос остальных не принес результата.

— Сожгите дом и завалите проход, — приказал Сциор и двинулся дальше.

Когда солнце достигло зенита, прокуратор добрался до Кольца Полуночи. Это четвертый уровень столицы Севера почти у самого подножья горы. Здесь обитали простые горожане, лавочники и предприниматели. Здесь Сциор соединился с другими группами, которые никого не обнаружили. Он пришел в бешенство. Складывалось ощущение, что Львы Свободы отрастили крылья и улетели.

Прокуратор едва успел остановить жеребца, который чуть не затоптал женщину в некогда красивом шерстяном платье. Она прижимала к себе троих детей разного возраста. Из двухэтажного особняка вышла группа красных, волоком таща тощего мужчину в тартане.

— Нет! — взмолилась женщина, но тут же отлетела отброшенная ударом усиленной дубинки, сломавшей ей запястье.

К ней подскочил один из солдат и поднял за волосы, толкнув обратно к двум плачущим детям и стиснувшему кулаки мальчишке лет тринадцати, который загородил их собой. Как только мужчину отпустили, он упал на землю, не делая попыток встать.

— Поднимись на колени перед прокуратором! — крикнул красный и несильно пнул лежащего в бок. — Немедленно сними свою тряпку! Все тартаны подлежат немедленному сожжению.

— Разве так обращаются с аристократами? — покачал головой Сциор. — Он не может встать. У него перебиты ноги и стерто сознание.

— Прошу прощения, экселант Суг! Процедура, — испуганно отозвался солдат и поклонился.

Яблоко попытался дотянуться до несчастной женщины и укусить, но ему не позволили. Сциор спешился и отдал повод красному. Конь немедленно потащил его за собой, норовя ударить копытом.

— Позвольте, мессер, я вам помогу, — промолвил прокуратор,

с легкостью подхватывая мужчину на руки и направляясь к особняку, в котором все еще хозяйничали имперские солдаты. — А вы, мессира, следуйте за мной.

Увидев входящего прокуратора, красные мгновенно прекратили ломать пол и стены в поисках тайника.

— Вот так, мессер. Отдыхайте, — сказал Сциор и бережно положил мужчину на кушетку, в обивку которой разрезали и выпотрошили шерстяной наполнитель.

Прокуратор подождал, когда зайдут остальные члены семьи. В помещении стало тесно.

— Вон. И позовите Брона, — распорядился он, поднял опрокинутый стул и по-хозяйски сел на него, широко расставив ноги.

Красные высыпали на улицу.

— Поговорим? — спросил Сциор заплаканную женщину. — У вас милый дом.

— Был, пока не явились вы, — процедил мальчишка.

— Заткнись! — она дала ему затрещину здоровой рукой. — Прошу прощения, экселант Суг, он у нас туговат на голову.

— Это видно в отца. Но как принято на Севере, за слова придется ответить.

— Пожалуйста, не надо, — всхлипнул бывший храбрец, растеряв всю спесь и прижимаясь к матери.

— Словами за слова, мессер. Если они мне понравятся, то я вас отпущу.

— У нашего соседа припрятан запас муки и сушеных фруктов. Он сдал не все, поэтому, когда выдаваемой еды не хватает, его жена печет хлеб и дает иногда мне для детей, — поведала женщина.

Северяне быстро уяснили, что с имперцами лучше не связываться, не перечить, чтобы они побыстрей переключили свое внимание на кого-то другого. Поэтому действенней всего было настучать. Но в этот раз не сработало.

— Вашему сыну, мессира, пора отпустить вашу юбку. Пришло отвечать самому.

— Сегодня я видел до тревоги около двух десятков людей, направляющихся к заброшенным теплицам. Мужчины. Некоторые из их носили тартаны, — сказал мальчишка, избегая смотреть прокуратору в глаза. — Один из них, вербовщик из сопротивления. Он за день до этого ошивался в доках и по кабакам, набирая людей.

— А что вы делали в доках и кабаках, мессер?

— Я работаю в доках. Разгружаю лодки с рыбой.

— Как он выглядел?

— Ну, громадный такой. Волосы светлые. Не старый, с бородой.

— Здесь каждый второй подходит под это описание.

— Если не верите мне, то спросите кабацких в доках.

— Обязательно спрошу, спасибо, — довольно хмыкнул Сциор. — Это все?

— Я больше ничего не видел и не слышал, честно! — губы мальчика задрожали, и он расплакался. — Просигналили тревогу и сбор для проверки, поэтому я сразу побежал домой и еле успел добраться вовремя.

— Этого недостаточно. Что-то мне подсказывает, что упущены важные детали. Но кое-кто поможет тебе вспомнить, — Сциор поднялся. В дверях стоял Брон, улыбаясь и ожидая команды. — Вытащи все из мальчишки, да так, чтобы ни у кого из соседей больше не возникало желания заниматься глупостями. После этого направляйся к складам.