Убийцы Гора
Шрифт:
– С Кейджералией, - хмуро ответил я.
Темноволосая, уперев руки в бока, внимательно оглядела меня, прошлась перед моими товарищами по несчастью и снова вернулась ко мне.
– Неплохой улов, - заметила она.
Ее подруги радостно взвизгнули, едва усидев на месте от распирающего их ликования.
– Теперь вы будете нам прислуживать, - объявила темноволосая.
Нас развязали, оставив лишь веревки на шее и на ногах, концы которых поручили держать одной из девушек.
Нам выдали жестяные банки с разбавленным, наверняка украденным где-нибудь
– Но прежде, чем они начнут нас обслуживать, - не унималась темноволосая, - мы сделаем из них настоящих рабов для наслаждений.
И нам на шею тут же надели гирлянды таленд.
Затем каждого из нас обучили, как следует подавать вино, спрашивая при этом: "Не хочет ли госпожа немного вина?" - и дожидаясь, пока девушка, едва сдерживаясь от хохота, не найдет в себе силы ответить: "Да, хочу!" - Ты, раб, будешь подавать вино мне, - заявила мне темноволосая. В своей короткой тунике она выглядела просто восхитительно, а её ноги казались ещё длиннее.
– Да, госпожа, - ответил я как можно более почтительным тоном.
Затем я наклонился к ней и протянул жестяную банку с вином.
– На колени!– приказала она.– И обслуживай меня как рабыня для наслаждений!
Девушки затаили дыхание. У обоих мужчин вырвался негодующий крик.
– Так не пойдет, - ответил я.
Тут же петля у меня на шее затянулась. Две девушки рванули за веревки, связывающие мои лодыжки, и я тяжело повалился на каменный пол, расплескивая вино из жестяной банки.
– Раб неуклюжий, - фыркнула длинноногая.
Остальные девушки прыснули со смеху.
– Дайте ему ещё ка-ла-на, - распорядилась темноволосая.
Мне всунули в руки новую жестяную банку с вином, однако их идиотские шутки уже начали мне надоедать.
Эта длинноногая, очевидно, из наиболее низкой категории рабынь, кажется, хотела подвергнуть меня унижению в качестве реванша над своим хозяином, чье место я сейчас занимал.
– Налей мне вина, - сурово приказала она.
– С Кейджералией, - услужливо произнес я.
Она расхохоталась, поддерживаемая смехом своих товарок. Я тем временем быстро обежал взглядом складское помещение, в глубине которого я заметил небольшую, заставленную ящиками и коробками комнату.
Смех постепенно затих.
Я низко склонил голову и протянул жестяную банку длинноногой.
Девушки наблюдали за мной не дыша.
Длинноногая с довольным смешком потянулась за банкой, и тут я быстро схватил её за руку, рванул к себе, вскакизая на ноги, и опутал её связывавшими меня веревками, стянув руки у неё за спиной. Затем, пока остальные девушки визгом отмечали столь неожиданный для них поворот событий, а длинноногая яростно пыталась высвободиться из моих объятий, я одним махом сгреб её в охапку, выскользнул в соседнюю комнату и, опустив девушку на пол, закрыл за собой дверь на задвижку. С минуту до меня доносились снаружи удары
слабых кулачков по двери и возмущенные крики, внезапно сменившиеся воплями ужаса и шумом борьбы. Я оглядел свое убежище. Единственное узкое оконце высоко
Нужно было искать другое решение. Я освободился от спутывающих меня веревок и бросил их на пол. Затем приложил ухо к двери и прислушался. Некоторое время снаружи до меня доносились только девичье всхлипывание да звуки какой-то возни.
Я приоткрыл дверь и без всякого удивления обнаружил, что воин и тарновод, освободившись от веревок, воспользовавшись минутным замешательством и переполохом, вызванным моими действиями, не давая растерявшимся девушкам наброситься на них всем сразу, одну за другой связали их всех. Длинная веревка соединяла весь ряд стоящих на коленях девушек с Горшечной улицы, соединяя их стянутые за спиной руки. Вторая . веревка, петлями наброшенная каждой из девушек на шею, связывала их словно цепь рабовладельца, готовящегося к перегону скованных в единую колонну рабов. Я вытолкал длинноногую в подсобное помещение полюбоваться на своих незадачливых помощниц.
Она, всхлипывая, застыла в дверном проеме.
На глазах у многих девушек тоже блестели слезы.
– С Кейджералией!– поздравил всех нас воин, поднимаясь на ноги после проверки узла на руках у последней девушки.
– С праздником!– ответил я, отправляя длинноногую к её подругам. Присоединяйся к девушкам с Горшечной улицы, - напутствовал я её.
Она ничего не сказала и понуро побрела в большое помещение. Я позволил ей остановиться в центре комнаты у расстеленных на соломе репсовых покрывал.
Здесь она, низко опустив голову, всем своим видом признавая поражение, повернулась ко мне и тихо сказала:
– Позвольте предложить вам немного вина, хозяин.
– Нет, - ответил я.
Она изумленно взглянула на меня и затем, понимающе кивнув, принялась было развязывать удерживающий её тунику на плече узел.
– Нет, - нежно остановил я её.
Она подняла на меня недоумевающий взгляд.
– Я сам подам тебе вино.
Она не спускала с меня недоверчивых глаз все то время, пока я наливал в маленькую жестяную банку разбавленный ка-ла-на. Когда она брала у меня вино, рука её дрожала. Она поднесла банку к губам и неуверенно посмотрела на меня.
– Пей, - подбодрил я её.
Она выпила.
Я взял у неё пустую банку и отбросил её в угол комнаты, затем заключил в объятия её стройное, гибкое, такое зовущее тело и поцеловал девушку в губы долгим поцелуем.
Она лежала подо мной, вытянувшись на брошенных на солому покрывалах, и отвечала на мои поцелуи.
– Не позволяй мне убежать от тебя, - пробормотала она.
– Ты не убежишь, - заверил я, развязывая на её плече удерживающий короткую тунику узел.
Я слышал, как одна из сидящих в ряд девушек также попросила сначала вина, а затем сказала тарноводу: "Не позволяй мне убежать от тебя". Краем глаза я увидел, как мои новые товарищи увели двух девушек с собой в глубь дома, а затем через некоторое время вернулись назад.