Убийство Джанни Версаче
Шрифт:
По словам этого барыги, Эндрю подсел на «кристалл» летом 1993 года в Сан-Диего в ходе бурного празднования ежегодной Недели в защиту прав секс-меньшинств. Тогда же, кстати, Эндрю резко похудел, так что всё сходится, поскольку метамфетамин – еще и лучшее средство «навсегда избавиться от избыточного веса». Дилер говорит, что Эндрю просил его держать в строгой тайне тот факт, что он сам этот «кристалл» потребляет: «Пытался залечь на дно с этим; очень таился. Давал понять, что никто из важных людей не должен знать, что он употребляет, – тем более что он и сам из важных людей, так что молчок!»
Тот наркодилер, являвшийся по иронии судьбы ближайшим родственником борца с наркотиками на Среднем Западе, говорит, что начинал Эндрю с покупки малых доз у его партнера осенью 1991 года. Затем начал укрупнять и разворачивать собственное дело. А с 1993 года уже регулярно приобретал у него солидные партии кристаллического мета каждую неделю-другую
Поначалу Эндрю, похоже, планировал наладить сбыт «кристалла» на Средний Запад с хорошим наваром. «Здесь он мог раздобыть его по шестьсот долларов за унцию, а затем обернуться и впарить его на Среднем Западе по три тысячи, – рассказывает дилер. – Очень шустрая отбивка вложений». На того же дилера Эндрю не отказывался работать и курьером, благо это давало возможность слетать туда-обратно бизнес-классом. Дело в том, что доставлять серьезные заказы почтовыми бандеролями стало слишком рискованно: «Их содержимое вдруг стали проверять все кто ни попадя, – вспоминает дилер. – Опять же, на отправителя возложили ответственность за рискованную начинку посылок». И с 1997 года, по словам дилера, проще стало передоверить доставку груза курьерам из числа авиапассажиров: «Прямо груз с плеч. Нравится людям летать – так в добрый путь и приятного полета!»
Эндрю такая схема подошла идеально. В Хиллкресте он рассказывал знакомым, что на выходные слетает развеяться, но пока еще не решил, куда именно. Вскоре он стал похваляться личным знакомством с геями-знаменитостями. Вероятно также, что Эндрю путешествовал либо по авиабилетам, оплаченным поддельными кредитными картами [36] , либо в качестве эскорта в свите одной звезды гей-порно из Сан-Диего, который основные деньги зарабатывал в роли высокооплачиваемого мальчика по вызову [37] . Порнозвезда получал приглашения от богатых и нередко знаменитых открытых геев, равно как и от таящихся женатых бизнесменов, и отправлялся к оговоренному месту свидания в сопровождении выводка красивых мальчиков или пылких юношей. Путешествовали они обычно бизнес-классом, получали за вылет в Нью-Йорк по полторы тысячи долларов в день, плюс чаевые. И даже за такие деньги предоставление секс-услуг эскорту в обязанности часто не вменялось.
36
Один мошенник, получивший срок за поставленную на поток оплату авиабилетов поддельными картами, как раз в тот период активно обслуживал Хиллкрест. – Примеч. авт.
37
В гей-сообществе понятия «порнозвезда» и «супермодель», по сути, неразличимы. – Примеч. авт.
Эндрю промышлял еще и сводничеством. По пятницам во Flicks, по его словам, собирались «по-настоящему привлекательные ребята помоложе», и все они стекались к Эндрю, он их там между собой по-быстрому знакомил, после чего они быстренько расходились попарно. Что до богатых и знаменитых граждан Сан-Диего, то им никакой нужды наведываться в гей-бары не было. А для Эндрю и ему подобных наркодилеров и сутенеров приглашения в высшее общество находились всегда.
Эндрю нравилось это богатое курортное сообщество скрытых геев. Подобно тому как раньше он с удовольствием предлагал одному из лидеров гей-сообщества свои услуги в качестве мальчика под заказ, теперь Эндрю упивался возможностью представать в облике пронырливого дельца, предлагающего свои знания, любезные услуги и наркотики в обмен на доступ в высший свет и путешествия. Крупный по меркам Хиллкреста наркоделец был хорошо осведомлен о том, чем занимается Эндрю: «Обычно там собирались местные богачи, а потом им туда подгоняли мальчиков откуда-то из-за города. По-моему, он как раз и занимался ловким устроительством всех этих секс-вечеринок». После паузы дилер добавляет: «Это всё немолодые богачи, отошедшие от дел. Но и среди этих ребят хватает тех, кто продолжает баловаться „кристаллом“. Там немало и пятидесятилетних, кто крепко на это подсел. Вот, собственно, и объяснение, почему Сан-Диего называют мировой столицей „кристалла“».
В том мире, где теперь пытался самоутвердиться Эндрю, в мире, где о человеке судят по внешности и богатству, секс считается товаром, а наркотики – топливом, кристаллический метамфетамин вдруг стал выносить на поверхность и выставлять на передний план такие вещи, которые раньше практиковались лишь на самом днище гей-сообщества и считались уделом подонков. Широкое распространение получили пиратские «откровенные» видео, фигуранты которых – часто
Недоброй славой устроителя самых разнузданных вечеринок в Хиллкресте – и чуть ли не Карабаса-Барабаса циркового балагана порока – пользовался миниатюрный экс-семинарист, сын ирландки и грека, объявлявший себя химиком-инженером и католическим священником одновременно. Звали этого полукровку Теодор «Вэнс» Кукулис, и химию он реально знал в достаточном объеме для использования ее в своих аферах, хотя никаких ученых степеней ни по каким естественным или иным наукам не имел. Кроме того, отпрыск отставного генерала ВВС, Вэнс очень любил обучать молодых, неоперившихся геев-слетков азам садомазохизма. Подмешивание психотропных средств в выпивку было у Вэнса поставлено на поток. Люди, осведомленные о положении дел в Хиллкресте, наотрез отказывались принимать от него угощения. Гости утверждали, что и у себя на вечеринках Вэнс иногда выставлял шампанское с подмешанным рогипнолом, еще одним «наркотиком для изнасилования», лишавшим жертву воли к сопротивлению. «Люди от него уходили – и начинали творить немыслимые для себя вещи, – рассказывает излечившийся наркоман Хэнк Рэндольф. – Он подлавливал семнадцати-восемнадцатилетних неопытных и только начавших исследовать свою сексуальность ребят, приглашал их на свои вечеринки, накачивал там этих юных красавцев наркотиками, пускал по рукам, а потом объяснял им, типа: „Ты же хотел в мир геев? Вот он такой, да“». Устроенные Вэнсом прямо на дому садистские застенки будоражили весь Хиллкрест, a потому и влекли к себе столь стадное животное, как Эндрю.
Сан-Диего – такое место, что Вэнс и Эндрю просто не могли не познакомиться и не сговориться: ведь, по сути, оба охотились за одной и той же дичью. Вэнс поначалу относился к Эндрю просто с опаской, а потом к этому добавилась еще и ревность из-за влияния Эндрю на Линкольна Эстона, денежного мешка из семьи техасских нефтепромышленников. Развязка наступила внезапно: 19 мая 1995 года Линкольн Эстон получил смертельный удар по голове каменным обелиском из собственной художественной коллекции от снятого им в баре бродяги, оказавшегося психопатом. Однако, несмотря на глубокую личную неприязнь, Вэнс трезво и объективно оценивает способности Эндрю.
«В мире геев нужно быть очень красивым или очень богатым, чтобы о тебе говорили или куда-то приглашали, – говорит Вэнс. – Жаль, конечно, что всё так поверхностно». Эндрю, продолжает он, выделялся из общего ряда страстным желанием получить от жизни много больше, чем кто бы то ни было еще. «Умение окружить себя одновременно красавчиками и богачами было уникальной способностью Эндрю. Он был профи. Большинство не умеет тянуть веревочку за оба конца: либо тусуются с молодыми и красивыми, либо обрабатывают пожилых и богатых, дистанцируясь от молодых и красивых, поскольку видят в них соперников».
Другое дело Эндрю. «Одним из способов завоевывать расположение людей к себе и овладевать их мыслями у него было искусство заставлять всех верить в собственное богатство, щедро раздавая наркотики, – говорит Вэнс. – Столь щедрый на любезности человек не мог не производить впечатления неотразимого богача. Эндрю, по сути, был прирожденным пиарщиком. А в гей-сообществе самореклама – важнейшая вещь». Кроме того, Эндрю был не просто сводником, а бескорыстным сводником. «Как удобно, как мило с его стороны. Где еще такого найдешь? Не нужно теперь ни в какие бюро или эскорт-агентства обращаться, где еще и на заметку могут взять. Так он и нашел себе нишу – оказывать любезности, а за любезности люди с готовностью и щедро платят». Секс, по мнению Вэнса, не имел для Эндрю никакого значения: «Он любезно давал людям гораздо большее – доступ к тому, чего они хотят, будь то наркотики, партнеры или что-то еще. А статус такого связного – мощнейшая вещь».
Эндрю любил отождествлять себя с порнозвездами и даже пытался пробоваться в этом амплуа. Его друг и последний сожитель Эрик Гринмен, сам сыгравший в нескольких порнофильмах, подтверждает, что порнография занимала очень видное место в том мире, где обитал Эндрю. «Это очень большой бизнес, – говорит Натан Фрай, пианист, играющий на многих вечеринках по всему городу. – Каждый день только и слышишь о том, что вот еще такому-то знакомому удалось туда пробиться. Люди думают, что это лучший комплимент, что, если тебя туда берут, значит, ты сексуально привлекательный».