Убийство и Дама пик

Потоцкая Светлана

Максим быстро нашел работу: таких, как он, здоровых, сильных, только что прошедших армию, да еще и десантные войска, охотно брали охранниками в различные фирмы. Работал он сутки через трое и, казалось бы, имел идеальные возможности для осуществления всего задуманного, но какое там!

Все свободное время он тенью ходил за Марианной, а она любила днем прогуляться по большим магазинам, рассматривая витрины так, как другие рассматривают картины великих мастеров, а вечером обязательно, как она выражалась, "оттянуться" в кафе или на дискотеке. Еще месяц назад Максим озверел бы за один день такого растительного существования, но сейчас - ничего не замечал вокруг, пьянея от близости к ней. А она играла им как кошка мышкой:

то притянет к себе, то оттолкнет. То приласкает, то нагрубит. То требовала, чтобы он постоянно был рядом, то пропадала на несколько дней, ничего не объясняя. И очень часто жаловалась: как ей одиноко, какая у нее ужасная работа, как дорого платить за комнату, как тоскует по семье.

У Максима сердце заходилось от жалости при таких разговорах. Наконец он набрался храбрости и сделал ей предложение. Она приняла его как-то "удивительно легко, точно он предложил ей посетить очередное кафе, а не изменить свою жизнь.

Дома сообщение Максима, что они с Марианной решили пожениться, вызвало такую бурю, что, если бы не активная поддержка Александра Николаевича, неизвестно, чем бы вся эта история кончилась. Как только Елена и Татьяна Георгиевна в два голоса стали объяснять всю глупость такого скороспелого решения, Александр Николаевич увел жену в их комнату, закрыл дверь, и, когда они вышли оттуда через полчаса, Елена, стараясь не смотреть на мать, дала согласие и на этот брак, и на то, что молодые поселятся в их доме. Бабушка только руками всплеснула, повернулась и ушла к себе, хлопнув дверью так, что бокалы в буфете зазвенели.

Свадьбу справили скромно, у Марианны не было ни друзей, ни подруг, ни родственников. Максим тоже не хотел никакой пышности, его безумно огорчало, что с бабушкой они так и не помирились и она демонстративно уехала жить на дачу, а жену своего внука в упор не видела и при каждом удобном случае подчеркивала, что опять в ее доме появился "человек не нашего круга".

Марианна бросила работу и, когда Максим де журил, валялась на кровати, слушая музыку, или раскладывала бесконечные пасьянсы, смотрела ш телевизору все сериалы подряд, а когда он был свободен, все продолжалось как и до свадьбы магазины, кафе, бары, дискотеки.

Но появилось и нечто новое. Она стала требовать все больше и больше денег, ни с кем, кромe Александра Николаевича, не общалась, смотрел сквозь мужа как сквозь стенку, а Елена частенькo ловила на себе ее взгляд, полный ненависти. Ну может быть, и не откровенной ненависти, но ка кой-то тяжелой неприязни. Впрочем, отношени! свекрови и невестки редко складываются идеально!

– Мне кажется, - сказала как-то Елена муж в один из тех редких вечеров, когда они остались дома вдвоем, - Маша ревнует меня к Максиму Смотрит на меня, будто я что-то у нее собираюсь украсть или уже краду...

Александр Николаевич скептически хмыкнул:

– Ревнует? С чего? Она с Максимом проводит практически все время, если он не на работе. Мы с тобой его почти не видим...

– Нет, тут что-то не так. Иногда мне становится в ее присутствии не по себе.

– Ты, наверное, переутомилась, дорогая, - заметил Александр Николаевич, разворачивая газету.
– Мари, конечно, взбалмошная девочка, но добрая. И Максима она, кажется, любит. По-моему, тут все дело в прописке. Она ведь живет здесь на птичьих правах, ей обидно.

– Но ты же знаешь, моя мама...

– Я знаю, что твоя мать очень хотела бы руководить всеми в этом доме, сухим и жестким голосом отчеканил Александр Николаевич, раздраженно отбрасывая газету.
– Не получается со мной - она отыгрывается на Марианне. Моей дорогой теще, между прочим, довольно трудно угодить. Даже я ей не по вкусу, хотя, кажется, не милиционер и даже получил неплохое воспитание...

Елена промолчала. Любая попытка поговорить с мужем по душам оборачивалась намеками на невыносимый, деспотический характер ее матери и на то, что Александр

Николаевич прямо-таки осчастливил Елену, женившись на ней немолодой уже женщине со взрослым сыном. Сначала она обижалась, даже плакала, а потом как-то привыкла, сказав себе, что Санечка конечно же ревнует ее и к сыну, и к матери. Значит, нужно быть еще большим дипломатом и искусно лавировать между ним, невесткой, матерью и любимым сыном, чтобы в доме царили мир и покой. Но как же она иногда уставала от этого бесконечного лавирования - куда больше, чем от своей напряженной работы.

События между тем разворачивались стремительно и совсем не в том направлении, какое было бы оптимальным. Однажды к концу смены Марианна зашла к Максиму на работу. Эти сутки дежурства для Максима выдались особенно тяжелыми, и он мечтал только об одном: прийти домой и лечь спать. Но Мари решительно прошла в дежурку, грациозно опустилась на стул, закинула ногу на ногу, вытащила сигаретку, закурила и, пуская дым к потолку, не замечая усталости и удрученного состояния мужа, сказала:

– Сегодня на Горбушке в ДК классная тусовка, закругляйся, поймаем тачку и поехали.

– Машенька, я сегодня очень устал, мне бы поспать хоть часочек, а там дым коромыслом, музыка грохочет... Ну пожалуйста, давай хоть сегодня домой поедем, у меня просто нет сил.

– Во-первых, я тебя сто раз просила не называть меня этим пошлым именем. Во-вторых, что ты за мужик такой, если после твоей непыльной работенки еще и спать надо. В-третьих, если ты со мной не поедешь, то уж не обессудь, я поеду одна и найду там себе кавалера покруче тебя.

– Хорошо, - голос у Максима вдруг стал ровный и спокойный, - поезжай. Но, во-первых, денег я тебе на твои увеселения больше не дам. Во-вторых, не тебе судить о моей работе. В-третьих, деньги зарабатываю все-таки я, и отдыхать мне тоже иногда надо, а вот почему ты только и делаешь, что отдыхаешь? Чем это ты так себя утомила? И в-четвертых, я представляю, какого крутого мужика ты подцепишь на этой тусовке: длинноволосого, в коже и заклепках. Прекрасно! Но пусть он о тебе и заботится, и деньги, и шмотки, и завтрак в постель, а заодно и домработницей у тебя послужит.

Марианна молча сорвалась со стула, вылетела-в коридор, с силой шарахнув дверью. Одновременно выше этажом, где размещался кабинет хозяина конторы, тоже шарахнули дверью, и чьи-то каблучки дробно застучали по лестнице. Плавно покачивая бедрами и гордо вздернув голову, Марианна вышла на лестничную площадку, и ее чуть не сшибла с ног женщина, спустившаяся по лестнице. Марианна уже собралась как следует обложить нахалку, но интуиция заставила ее вовремя прикусить язык.

Налетевшая на нее женщина была чуть старше ее, одного с ней роста, с длинными, почти до талии каштановыми волосами и удивительными, зелеными как у кошки раскосыми глазами. Она была не только очень красива, в ней чувствовалась скрытая сила, властность, умение повелевать, заставляющая всех окружающих говорить шепотом и ходить на цыпочках. Она явно была в ярости, и глаза ее метали зеленые молнии. Но Марианна спокойно выдержала ее взгляд, и женщина начала потихоньку успокаиваться, пылающие щеки приобрели нормальную окраску нежного румянца, зеленые искры погасли, а на лице появилось надменное и немного удивленное выражение.

– Ты кто такая? Что на дороге стоишь?

– К мужу приходила, он здесь охранником работает, - своим обычным тихим голосом ответила Марианна.

Женщина посмотрела более заинтересованно, ей явно понравился ее голос.

– К мужу, значит. Тебя звать-то как?

– Марианна.

– А меня Ирина, но все меня зовут Императрица, ты тоже можешь меня так звать. А чего приходила?

Она не без удовольствия разглядывала дискотеч-ный наряд Марианны красные кожаные шорты в обтяжку, черные колготки, черный короткий свитерок, больше похожий на рыболовную сеть, надетый на красное боди, и яркий красно-черный платочек на шее.