Убийство на дуэли
Шрифт:
У меня вообще сложилось впечатление, что Мария Леопольдовна Бушкова женщина не совсем искренняя, так как в каждом ее слове неуловимо прослеживались какие-то фальшивые, или скорее, даже лживые нотки. Но, возможно, это только мое не совсем верное мнение. Во всяком случае, дальнейшие наши встречи, к счастью, никак не подтвердили моего первого впечатления о княгине.
– Правда? – я с большим интересом посмотрела на свою собеседницу. – В таком случае сожалею, что не смогла застать вашего внука, иначе бы непременно предала ему свои поздравления.
– Благодарю
– Чего не было? – этот разговор становился все более и более интересным.
– Ах, это такая длинная история, – притворно вздохнула старушенция, хотя по глазам ее прекрасно было видно, что ей льстит проявленный мною интерес. – Ну да, так и быть, душенька, я расскажу. Если вам, конечно, хочется это узнать.
– Очень хочется. Право, я люблю послушать о свадьбах. Это так трогает, – я так же, как и княгиня, притворно закатила глаза и улыбнулась.
– Тогда спешу вам сообщить, что невеста моего Темушки живет недалеко отсюда. Может быть, вы слыхали о помещиках Долинских?
Я сделала вид, как будто пытаюсь что-то вспомнить, хотя никогда не слышала такой фамилии.
– Ну так вот, – тем временем продолжала Мария Леопольдовна, не обращая внимания на мое замешательство. – Зовут невесту Софья Долинская – дочь помещика Федора Долинского. Имение их находится в Воскресенском. Она милая, красивая, воспитанная девушка. Однако Долинские очень бедны. Не подумайте чего-нибудь плохого. Конечно, я не считаю бедность девушки чем-то порочащим ее саму или ее семью, скорее, наоборот. Бедность – это в своем роде благодетель.
Но уж слишком как-то все на бегу, впопыхах. Я этого не одобряю, – покачала она головой. – Хотя, чем-чем, а внешностью господь Сонечку не обделил. Постойте-ка, у Темочки где-то даже был ее портрет. Если вы закончили ужинать, то мы можем перейти в гостевую, там я вам его и покажу.
Мы поднялись и отправились в соседнюю со столовой комнату. Там мы расположились в мягких креслах и принялись за неспешную беседу. Через минуту появилась Дуня с подносом в руках, на котором стояли чашки с горячим кофе.
– Дуняша, – необыкновенно ласковым тоном, в отличие от того тона, которым она обращалась с девкой раньше, обратилась к ней Мария Леопольдовна. – Принеси мне шкатулку из комнаты молодого барина, ту самую, с инкрустацией на крышке.
Служанка поклонилась, поставила поднос на маленький резной столик и чуть не бегом выскочила из гостевой. Видно было, что в этом доме слуг держали, как говорится, в черном теле.
– Сейчас вы увидите избранницу моего внука, – пообещала княгиня.
Не успела она произнести эти слова, как снова появилась Дуняша. В руках девка держала небольшую, отделанную инкрустацией шкатулку. Мария Леопольдовна взяла шкатулку себе, открыла ее и достала овальный золотой медальон.
– Вот, посмотрите, милейшая Катерина Алексеевна, – проговорила она, открывая медальон и протягивая его мне. – Сонечка просто красавица.
Внутри,
– Да, она очень красива, – согласилась я и уже хотела вернуть медальон княгине, но тут меня привлекла надпись в самом низу овального изображения невесты князя Бушкова.
В надписи не было ничего необычного, просто имя и фамилия нарисованной на портрете девушки. Однако начальные буквы, выполненные витиеватым почерком, в точности совпадали с теми буквами, которые были вышиты на платке Волевского. С. Д. – это значит Софья Долинская? Меня поразила собственная догадка. Оставалось непонятным только одно обстоятельство. Если платок действительно Софьи Долинской, то какое отношение к этой девушке имел князь Волевский? Вряд ли бы он стал носить с собой платок мало знакомой ему молодой особы. Значит, между князем и девушкой на портрете существовала какая-то связь. Но какая? Что-то во всем этом не сходилось, вот только что именно, мне пока понять не удавалось.
Я вернула Марии Леопольдовне медальон и взяла чашку горячего кофе. В голове у меня настолько все перемешалось, что я решила немного отдохнуть и ни о чем пока не думать. Однако тут же ко мне в голову начали лезть какие-то странные навязчивые мысли, словно липкая путина. Первое, о чем я подумала: знает ли Мария Леопольдовна об убийстве их соседа князя Волевского? Наверняка не знает, иначе бы она сразу мне об этом поведала.
– Катенька, вы сразу из Саратова в наши края, или уже успели навестить кого-то? – вопрошала княгиня, словно прочитав мои мысли.
– Я приехала из имения князя Волевского, – поспешила сообщить я.
– Надо же, – казалось, Мария Леопольдовна была очень удивлена. – И как же поживает уважаемый Владимир Георгиевич? Давненько он не появлялся у нас.
Значит, старушка ничего не знала о смерти соседа. Стоит ли ей сообщать об этом? Но, после недолгого раздумья я решила, что все-таки стоит. Так или иначе, кто-нибудь все равно принесет ей столь печальную весть.
Озадачило меня только одно, почему старушка сказала, что Волевский не появлялся у них очень давно, если Остап говорил о визите князя именно в Бухатовку накануне гибели? Как бы то ни было, я решила сначала рассказать о смерти Волевского, а потому уже выяснять все интересующие меня детали.
– Понимаете, Мария Леопольдовна, – начала я очень осторожно, чтобы раньше времени не напугать старую женщину. – Я сожалею, что именно на мою долю, по всей видимости, выпала обязанность сообщить вам очень неприятное известие.
– Что такое случилось, душенька? – мгновенно вскинулась княгиня. – Уж не заболел ли князь?
– Хуже, он умер, – неожиданно для самой себя выпалила я, хотя совсем не хотела сообщать об этом в столь резкой форме.
– Как умер? – княгиня, судя по ее недоуменному тону, не поняла меня. – Ведь он был так молод.