Убийство на острове
Шрифт:
«Наверное, Сэм вот так же просил спасти его, – промелькнула мысль. – И хватал ртом воздух».
Элеонора молча сидела и смотрела, как медсестра Росси ушла под воду, затем закрыла глаза. Лодка слегка покачивалась, мысли путались в одурманенной алкоголем голове. И вдруг раздался голос Сэма. Такой родной и знакомый, словно жених сидел рядом в лодке и говорил с ней. Элеонора замерла, боясь упустить хоть слово. Она так скучала по этому небрежному тону! Сэм считал, что жизнь – что-то вроде приятной прогулки в парке. И если Элеонора будет с ним рядом, то тоже начнет так считать.
– Помоги, – сказал жених.
«Конечно, – подумала она. – Я помогу тебе. Сделаю все, что захочешь…»
– Помоги!
Элеонора распахнула глаза. Это уже не жених, это кричит
Нет! Так нельзя, это неправильно! Элеонора выдернула весло из уключины и протянула Бэлле.
– Хватайся!
Задыхаясь и молотя руками по воде, бедняга ринулась к лодке. Наконец ей удалось зацепиться за деревяшку. Элеонора напрягла все силы, чтобы подтащить девушку к борту, затем наклонилась, схватила утопающую за плечи и попыталась втащить внутрь. Лодка начала бешено раскачиваться. Элеонора чувствовала на лице дыхание Бэллы, мокрые пальцы вцепились ей в одежду. Нет, наклоняться слишком низко нельзя, иначе в любой момент можно потерять равновесие. Слишком опасно, она ведь не умеет плавать!
Элеонора отцепила от себя руки Бэллы и шлепнулась на дно лодки. Раздался громкий всплеск – утопающая плюхнулась в море и в отчаянии завопила, царапая борт ногтями. Элеонора понимала, что должна что-нибудь предпринять, помочь. Она долгое время ненавидела бывшую старшую медсестру и хотела, чтобы та страдала, как страдал Сэм. Но сейчас, когда именно Элеоноре предстояло решить, будет ли Бэлла Росси жить или умрет, стало ясно, что второй вариант никуда не годится.
Элеонора снова подошла к борту и слегка согнула колени, чтобы сохранить устойчивость в условиях качки. Затем схватила Бэллу за плечи и, сделав невероятное усилие, втащила несчастную в лодку. Они рухнули на дно – переплетение тел и конечностей. Промокшая до нитки Бэлла хватала ртом воздух, красная шаль обмоталась вокруг ее шеи. Элеонора распутала ткань, затем взяла плед и накинула на плечи спасенной. Бэллу сильно трясло, она рыдала и не могла отдышаться. На залитом лунным светом лице застыл ужас, волосы прилипли ко лбу, губы раскрылись, грудь тяжело вздымалась.
– Господи, я чуть не утонула!
Элеонора пристально посмотрела на несчастную.
– Да, у тебя почти получилось.
Глава 73
Бэлла
Бэлла поплотнее закуталась в плед. Ее бил озноб. Она вспомнила момент, когда сорвалась со скалы: ощущение ужаса, стремительный полет вниз, удар о воду – ей показалось, что она врезалась в стену. Вероятно, сознание на какое-то время отключилось. Когда Бэлла пришла в себя, она плавала на поверхности, задыхающаяся, одинокая, в полной уверенности, что вот-вот погибнет… К счастью, на помощь пришла Элеонора.
Бэлла сделала глубокий вдох. Как же замечательно наполнить легкие воздухом! Она уперлась ногами в твердое деревянное дно и восстановила дыхание. Море слегка качало лодку – словно мать люльку.
– Спасибо! – произнесла наконец Бэлла, глядя на Элеонору. – Ты спасла мне жизнь.
– А ты забрала чужую, – тихо и задумчиво ответила та.
Бэлла в недоумении захлопала глазами.
– Сэм Мейн.
Два слова, которые навечно поселились в самых темных уголках сознания. Она ждала, гадая, не померещилось ли ей, действительно ли ее спасительница произнесла это имя. Наверное, виной всему шок после падения. Бэлла потрясла головой, хотела что-то сказать, но из открытого рта не вылетело ни звука…
– Мы с Сэмом должны были пожениться, – продолжала Элеонора. – Ты – та самая медсестра, которая его убила.
Глаза Бэллы округлились.
– Ты его невеста?
Собеседница кивнула.
– Господи… Я… Я и понятия не имела. – Бэлла схватилась рукой за горло. – И давно ты знаешь, кто я?
– С тех пор как получила приглашение на девичник. Мне знакомы твои имя и фамилия, они указаны в отчете по итогам расследования.
У Бэллы кружилась голова.
– Ты поэтому приехала на остров?
–
Бэлла почувствовала, как плед намокает под гривой длинных волос.
– Элеонора… Я… Я не знаю, что тебе сказать…
Собеседница вцепилась в деревянную лавку.
– Я хочу знать, как это случилось.
Бэлла вытерла рот ладонью и попыталась собраться с мыслями. Ее до сих пор трясло, пришлось поплотнее закутаться в плед.
– Я дежурила в ночную смену, – наконец начала Бэлла охрипшим голосом. Проглотила ком в горле и продолжила: – Накануне мы тусили с Лекси. Знаю, я должна была хорошенько отоспаться, но день выдался солнечный, и я отправилась в кабачок. Я не пила, – пояснила она, глядя в глаза собеседнице. – Я ни разу не появилась в больнице в нетрезвом состоянии. – Бэлла вспомнила, как вышла из шумного заведения и отправилась на работу, чувствуя тепло солнечных лучей на коже. – Я познакомилась с Сэмом, когда заступила на смену. И он сразу мне понравился. Парень с отличным чувством юмора. Твой жених рассказал, что приехал в Борнмут на мальчишник, что его только что посещала невеста и принесла его любимые конфеты с помадной начинкой и старые комиксы. Я сказала: «Добро пожаловать в тысяча девятьсот восемьдесят пятый!» Сэм рассмеялся и ответил: «Это еще что! Видели бы вы нашу коллекцию дисков!»
Черты Элеоноры слегка смягчились.
– Около двух часов ночи недосып начал сказываться. Словно меня укачало: периодически бросало в жар, в глаза словно песку насыпали. Я пошла в процедурный кабинет, чтобы подготовить для него очередную дозу лекарств. Я помню, что взяла поднос и достала пузырек с «Ко-тримоксазолом». Точнее, я думала, что взяла именно этот препарат. Клянусь, я была в этом уверена. Я знала, что у Сэма аллергия на пенициллин: соответствующая запись имелась в его медкарте, а еще он носил красный браслет с предупреждением. Но рядом с нужным лекарством на полке стоял «Ко-амоксиклав», и я случайно взяла его. – Слезы жгли Бэлле глаза. – Я схватила не тот флакон. И не перепроверила.
Она взяла препарат, который убил пациента, подействовал на организм как яд, вызвав анафилактический шок.
– Даже когда я пришла в палату и спрашивала у Сэма имя, дату рождения и есть ли у него аллергия на что-нибудь, я не осознала, что принесла не то лекарство. Я поставила ему капельницу, сделала запись в истории болезни и продолжила обход.
Элеонора сидела не шевелясь, сцепившись в скамейку так, что костяшки пальцев побелели.
– Продолжай.
– Через десять минут сработала сигнализация в палате. – Бэлла помнила скрип резиновых подошв в коридоре, металлический лязг каталки, которую втолкнули в палату. – Реанимационная бригада прибыла в считаные минуты. Ребята достали дефибриллятор, ввели адреналин, поставили капельницу. Врач спросил, что давали больному. Я ответила: «Ко-тримоксазол». И тут же поняла, что, похоже, ошиблась. Помчалась в процедурный кабинет. Поднос с лекарствами стоял на месте, и флакон тоже… Я увидела, что препарат не тот. Господи… – Голос Бэллы надломился, по лицу струились слезы. – Все вокруг закружилось, у меня перехватило дыхание. Я помчалась назад в палату, крича, что дала пациенту не то лекарство. Я хотела хоть как-нибудь помочь Сэму, но его уже увезли в реанимацию. – Девушка вспомнила, как стояла в опустевшей палате, оцепенев и не в силах трезво соображать. – Я сказала заведующей отделением, что больному стало плохо по моей вине. Она ответила, что сообщит родным и составит отчет. Затем она велела мне отправляться домой. Что я и сделала.
Бэлла шла по ночным улицам. Навстречу попадались редкие прохожие, теплый воздух обнимал ее за плечи. Но перед глазами проносились одни и те же картины: закатившиеся глаза Сэма, голые ноги, торчащие из-под простыни, ужасный хрип, вырывающийся из гортани.
Сутки спустя врачи, по согласованию с близкими, решили отключить пациента от систем жизнеобеспечения. И все кончилось. Сэм Мейн, любитель комиксов и шоколадных конфет с помадной начинкой, а также владелец коллекции дисков, ушел из жизни. Из-за Бэллы.