Убийство на острове

Кларк Люси

Как легко Эд отказался от сына. Точно так же, как ее отец – от Сэди. Обоих мужчин связывало одно: ужасающая способность отстраниться, считать родного человека чужим.

Внизу на пляже догорал костер. Лекси прижала пальцы к вискам.

– Почему Ана все эти годы с тобой не общалась? Зачем она сблизилась со мной?

– Она явно не в себе. Выследила меня, подружилась с тобой, приехала на девичник… Это ж надо! Я очень сожалею, что ты оказалась втянута в эту историю. Ненавижу эту женщину, она всех нас одурачила.

Неужели? Лекси пока не могла разобраться в себе, словно в ее жизни появились две Аны. Одна – подруга, с которой они сблизились в последние месяцы, удивительная,

сильная телом и духом девушка. А другая – новая Ана, обманщица, скрывающая свои тайны.

– Я собираюсь проконсультироваться с коллегами. Думаю, необходимо добиться судебного запрета на контакты.

– Разве?

– По всей вероятности, эта женщина может быть опасна.

Лекси не заметила движения на террасе и не услышала легких шагов, поэтому не поняла, что они не одни, пока за спиной Эда не возникла фигура.

– Опасна, – произнесла Ана, останавливаясь. На ее лицо падала тень, но Лекси видела тяжелый взгляд, сверливший спину ее жениха. Красное платье полыхало, словно предвещало беду. – Какое интересное слово.

Глава 77

Ана

Вот он, Эдвард Толлок, отец Люки. Стоит перед ней в белой рубашке с небрежно закатанными рукавами. Прошло почти шестнадцать лет с тех пор, когда он находился так близко, но тело помнило. По спине пробежал холодок, шея напряглась – будь Ана собакой, у нее, наверное, сейчас встала бы дыбом шерсть на загривке. Внутри все сжалось, словно организм умолял отойти подальше.

– Что ты здесь делаешь? Убирайся! – тихо и властно скомандовал Эд.

– Я никуда не уеду, – ответила Ана, слыша в ушах стук собственного сердца. – Лекси должна кое о чем знать.

– Ни мне, ни ей твоя болтовня не интересна, – сухо ответил Эд.

Сзади раздались шаги, Ана обернулась. Элеонора и Робин вели под руки дрожащую Бэллу в промокшем платье и с размазанным по лицу макияжем.

– Господи, что случилось? – спросила Лекси.

– Все хорошо, я цела, – надтреснутым голосом ответила Бэлла и посмотрела на Эда. – Что он здесь делает?

В замешательстве Элеонора тоже подняла глаза на брата.

– Я приехал, чтобы поговорить с Лекси.

Он обнял невесту за талию, и Ана заметила, как та напряглась. Лекси повернулась к ней и спросила:

– Так о чем я должна знать?

«Господи, смогу ли я? Вот так, в присутствии остальных?» – подумала Ана. Сердце в груди гулко стучало, и она сделала глубокий вдох, чтобы немного успокоиться. На лице Эда отразилось нетерпение.

– Год назад Люка сказал, что хочет встретиться с отцом, – начала Ана, глядя на Лекси. – Что не стало для меня сюрпризом: я знала, что рано или поздно сын изъявит такое желание. И ответила, что нужно подождать, пока ему не исполнится шестнадцать. Если он не передумает, я ему помогу.

– Я ясно дал понять, что не желаю иметь с вами ничего общего, – нарочито спокойно произнес Эд.

Ана повернулась к нему.

– Люка – умный и упрямый мальчик. Если бы я отказала в его просьбе, он сам начал бы разыскивать тебя. Я должна была знать, кого он найдет. Поэтому я занялась этим вопросом сама. Выяснила, где ты работаешь, пришла к офисному зданию, чтобы поговорить. Но когда я увидела тебя, то… не смогла даже подойти.

Ану охватил ужас, она дрожала, по спине лился холодный пот, горло сдавило так, что едва удавалось дышать.

– Почему? – спросила Лекси, сжав руки в кулаки.

Ана посмотрела на Эда: он стоял, широко расставив ноги, такой спокойный и уверенный. И все же его челюсти сжались, глаза сузились, рука потянулась к затылку.

– Расскажешь невесте,

как я забеременела?

– Ты хочешь, чтобы я поведал ей о том, как быстро с кем-то перепихнулся шестнадцать лет назад? Да я с трудом тебя вспомнил!

– Зато я прекрасно все помню, – сказала Ана. Она внезапно ощутила прилив уверенности. – Ты как раз окончил университет и устроил дома вечеринку. Моя соседка по комнате знала кого-то из твоих друзей, поэтому мы оказались на празднике. Как раз был мой день рождения.

Ана обычно почти не пила – просто не могла себе этого позволить. Но ей же исполнилось девятнадцать, и друзья повели ее в бар в часы скидок. На вечеринку она пришла со слегка кружащейся головой, ощущением эйфории и избытком невесть откуда взявшейся самоуверенности. Ана помнила, как танцевала в гостиной и радовалась, что этот красивый выпускник стоит в дверях и наблюдает за ней.

– Ты подошел, держа в руках бутылку водки, и спросил, не хочу ли я продолжить общение где-нибудь в более тихом месте. Я пошла с тобой наверх. – В тот момент она была польщена, что привлекла внимание этого обходительного молодого человека в дорогих кожаных ботинках. Мы вошли в твою комнату, и ты запер дверь. – У Аны встал ком в горле: она вспомнила, что именно тогда ей стало не по себе. – Затем открыл бутылку и передал ее мне, даже стакан не предложил. – Эд словно устроил ей своеобразный тест, не сводя внимательного взгляда. Она взяла водку, сделала глоток. Алкоголь обжег горло. – А затем снял штаны и сказал: «А теперь принимайся за дело».

– Какого черта! – взорвался Эд. – Я не собираюсь это слушать!

Сердце Аны бешено колотилось в груди, лицо полыхало от стыда, она покраснела до корней волос. Хотелось сбежать, скрыться от стоящего перед ней мужчины, очутиться дома, с сыном, смотреть вместе с ним фильм и есть попкорн. Ана сжала зубы и заставила себя продолжать:

– Мне следовало насторожиться сразу же: запертая дверь, твой высокомерный тон. Я ответила: «Нет, я не хочу». А ты рассмеялся и передразнил меня: «Я не хочу!», будто я пошутила. Потом ухмыльнулся и сказал: «Мы оба знаем, чем занимаются люди в спальне». И потащил в кровать, повалил меня, засунул руки под одежду. – Ана говорила медленно, чеканя каждое слово, будто читала по бумаге, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. Она знала, что невеста и остальные девушки смотрят на нее. И внимательно слушают. – Я не сказала «нет», потому что боялась. Меня ужасали возможные последствия одного произнесенного слова. Впрочем, тебе было наплевать на мое мнение. Поэтому я просто лежала, а ты продолжал начатое. – Ана поняла, что начинает закипать. Она всегда контролировала эмоции, прятала их подальше, старалась сохранять самообладание, но теперь похороненные глубоко внутри чувства рвались на поверхность, грозя выплеснуться наружу. – Помнишь, что ты говорил, пока трахал меня? – спросила Ана, повысив голос.

Глаза Эда на мгновение расширились, и она поняла, что он не забыл, что шептал ей в ухо, обдавая жарким дыханием.

– Ты называл меня подстилкой. Грязной шлюхой.

Девушки ахнули. У Аны кровь пульсировала в висках, от напряжения свело шею. Жестокие слова ранили ее сильнее, чем физическое насилие. В душе остались раны, и каждый раз, смотря в зеркало, она видела эти шрамы.

– Кончив, ты слез с меня, надел штаны и ушел. Отправился праздновать дальше, словно я – пустое место. – Ана перевела дыхание. – Я так и не сказала «нет», не просила тебя прекратить. Испуганная чернокожая девочка, попавшая на вечеринку белых ребят, я просто лежала и не двигалась. Но ты знал, что я не хотела секса, что ты меня принуждаешь – и все равно не остановился.