Убийство Принца Оборотня
Шрифт:
Не отстраняясь, он отпустил одно бедро и поднял два окровавленных пальца.
— Я тебя чертовски ненавижу, — сумела выдавить я между прерывистыми вдохами.
В каком-то смысле это было правдой. Но не так, как это было, когда я только приехала.
Я ненавидела его.
Я ненавидела то, что хотела его.
Меня бесило, что я не могла заставить себя сказать ему, чтобы он прекратил.
Меня бесило, что я даже не хотела пробовать.
И я возненавидела то, что, когда он потянулся за маслом, оно наполнило меня таким же предвкушением, как
— Что ты…?
Показался кончик его хвоста, и он обмазал его маслом.
— Куда ты это убираешь? — Мой голос перешел в хриплый шепот.
Наконец, он отстранился и встретился со мной взглядом. Его глаза сверкнули злым умыслом, когда он лизнул внутреннюю поверхность моего бедра, прорезая тонкие ручейки крови.
— Ты моя, Зита. — Снова это легкое мурлыканье его голоса при произнесении моего имени. У меня перехватило дыхание, когда его хвост скрылся из виду.
Вернув обе руки на место, он поднял мои ноги высоко и широко, полностью раздвинув меня. Его грудь вздымалась, когда он остановился и оценил зрелище, эта загадочная улыбка изогнула его губы.
— Такое изысканное создание, — пробормотал он так тихо, что я не была уверена, собирался ли он произнести это вслух.
Скользкое прикосновение скользнуло по ложбинке между моих ягодиц, заставляя мое сердце биться сильнее, быстрее в гонке, которую оно никогда не сможет выиграть. Пульсация отозвалась в каждой клеточке моего тела, настойчивое требование.
Он остановился у моей дырочки, обходя ее кругом.
— Ты моя, — повторил он и еще раз слизнул мою кровь, словно для иллюстрации. — Я буду трахать тебя так, как сочту нужным. Если только… — он поднял брови, и прикосновения к моей заднице прекратились, — ты не хочешь сказать мне остановиться?
Я едва могла глотать, так пересохло во рту. О речи не могло быть и речи. Я покачала головой.
— Хорошая девочка.
Его хвост скользнул внутрь меня, совсем чуть-чуть, но от этого моя спина выгнулась дугой, и с моих губ сорвался тихий стон. Он полностью отстранился, проник немного глубже, затем повторил процесс снова, все это время наблюдая за мной
Новый вид удовольствия развернулся во мне. Темнее. Глубже. Я не могла сказать, было ли это из-за того, что он прикасался ко мне в каком-то новом месте или из-за остроты его внимания, направленного на меня.
— Вот, видишь. Ты так хорошо переносишь свое наказание, Зита. — С ухмылкой он наклонился ко мне.
Языком и хвостом он трахнул меня.
У меня не было никаких шансов.
Это была не та полнота, которой я жаждала, но с ним внутри обеих моих дырочках это стало ближе. Кроме того, изгиб его языка, надавливающий на переднюю стенку моей киски, достиг точки, которая была лучше, чем полнота.
С каждым вздохом, всхлипывая, я наклонялась навстречу его вторжению, приветствуя его, желая его, распадаясь на части от него.
Он разделил меня на сотню частей, тысячу, миллион, каждая из которых была пылающим солнцем, которое выжигало
Я была дрожащей, тяжело дышащей развалиной, когда он встал, облизывая губы, его хвост все еще был во мне.
— Это три, но я не хочу разрывать тебя на части так сильно, как прошлой ночью. — Он стоял надо мной, глядя свысока, каждый дюйм высокомерного, жестокого принца.
Я ненавидела то, что у него было такое лицо, когда он только что сделал это со мной. Он не потерял себя, как я. Он не забыл о своей ненависти, когда взлетел на ослепляющую вершину, как и я.
— И это все? — Я усмехнулась. — И это лучшее, что у тебя есть? — Я обхватила пятками его бедра, прежде чем он успел отстраниться. — Ты даже не собираешься меня трахнуть? Ты трус.
Он замер.
Глаза, которые остановились на мне, не были такими холодными и отстраненными, как те, что только что смотрели на меня сверху вниз.
Это было золотое пламя. Ненависть. Ярость. Желание, которое не могло не пробежать по моей смазанной маслом груди.
— Продолжай. Докажи, что я принадлежу тебе. — Я расстегнула верхнюю пуговицу его брюк.
Он не остановил меня.
Я продолжала расстегивать пуговицы.
Его ноздри раздувались, грудь вздымалась. Мускул на его челюсти дрогнул.
Я выпила все, пока не освободила его член. Я не торопилась, обхватив его рукой.
Гладкая мягкая кожа. У меня был свой ответ. Конец уже был скользким от его собственной влаги, которую я взяла в ладонь и распределила по всей длине, добавив другую руку.
Он вздрогнул.
— Пошла ты.
— Обещания, обещания.
Он сжал мои запястья крепко, как тиски.
— Ты хочешь меня, Зита? Прекрасно. — Он удержал мои руки на месте и вонзился в них, кончик его члена ткнулся мне в живот, окрашивая меня своими липкими остатками. Когда я наклонила бедра, его основание скользнуло вдоль моего клитора, а его хвост вовремя вонзился в мою задницу, отчего у меня перехватило дыхание. — Но ты сделаешь так, как я хочу.
Его щеки вспыхнули, когда его бедра переместились в пространство между моими ногами. Я не могла не смотреть, как его толстый член вонзается в мои руки, желая его внутри меня. Член и хвост? Я не была уверена, что смогу выдержать и то, и другое, но, черт возьми, я бы попробовала.
Сдвинув брови, он трахнул мои руки и уставился на меня.
Я ухмыльнулась в ответ, тело охватил дикий восторг, когда я смотрела, как он отпадает кусочек за кусочком.
Принц.
Зверь.
Хозяин.
Проклятый мужчина, поклявшийся отомстить.
Верность.
Жестокость.
Последнее, что осталось, — это ненависть, вспыхнувшая и рычащая на меня в глубине его золотистых глаз.
Но, наконец, и это отпало, когда он наклонился вперед, опустив руку у моей головы. Он склонился в ответ на мою хватку, и мое удовольствие поднялось навстречу ему. Это было жестокое, мелочное удовольствие по сравнению с тем, что он уже подарил мне, но я бы согласилась.