Убийство Принца Оборотня

Сагер Клэр

Ритм в моих ушах нарастал — громче, быстрее, как будто представление приближается к своему крещендо.

Тщательно заплетенная прядь каштановых волос.

Мир закружился. Я вцепилась в поручень, потому что без него я бы упала.

Когда я встретилась с его темным взглядом, в нем не было отрицания.

— Ты… — Я покачала головой, мозг колебался из-за невозможности этого. Это предательство.

Я плакала в его объятиях той ночью и много раз после. Я отдала ему свою девственность, думая, что это может меня успокоить,

думая, что он хочет меня, думая, что это, по крайней мере, плата за его доброту. Я поделилась с ним своими планами мести по мере того, как они строились и воплощались год за годом. Я не любила его — не могла в своем оцепенелом состоянии, — но это было самое близкое, на что я была способна, и я называла его своим другом.

Но он был… это он стоял за всем этим. Он забрал мою сестру. Он лишил меня девственности — незнакомец в моей постели, в моем нижнем белье. Он выслушал мое горе, и гнев, и обиду, и мои планы, и он забрал их все.

Неудивительно, что ему никогда не нравилось слушать о моих жестоких фантазиях о том, что бы я сделала с убийцей. Неудивительно, что он съежился от моего праведного гнева.

Это должно было быть нацелено на него.

Хорошо. Теперь это было.

Я рванулась вперед, пульс участился, кинжал сверкнул.

Каким бы ловким он ни был на трапеции, он уклонился, уклоняясь от меня даже на этом узком мостике. Его хватка сомкнулась на моем запястье, как у Сефера.

Не в этот раз.

Я изогнулась, одновременно нанося удар ногой. Он не смог увернуться и удержать меня. Я высвободилась.

Несмотря на нашу физическую форму, мы оба задыхались в течение нескольких секунд. Я делала выпады и наносила удары, но он всегда был вне досягаемости. Моей жгучей потребности было недостаточно, чтобы одержать немедленную победу.

Он ударил меня поперек живота, когда раскачивался на перекладине, которую я не заметила. У меня перехватило дыхание, и я упала на подиум. Единственное, что я увидела, это как он описал дугу в воздухе ногами вперед, целясь мне в голову.

Нет времени на раздумья, я позволяю инстинкту сбросить меня с подиума.

В какой-то момент у меня свело живот, и я упала.

Но моя хватка сомкнулась на одной из вертикальных опор, и мое падение превратилось в качание вниз и по кругу, в результате чего я оказалась на дорожке прямо за ним.

Едва поднявшись на ноги, я ударила его по обнаженной спине. Должно быть, какой-то инстинкт предупредил его, потому что он откатился за пределы досягаемости.

Для стороннего наблюдателя наш бой мог бы показаться красивым. Мы развернулись и свесились со строительных лесов подиума. Я увернулась от его удара, так что он лишь задел мою щеку. Он прыгнул в другой проход, и я последовала за ним, зажав кинжал в зубах. Я не могла колдовать, когда железное лезвие касалось моей кожи, но мне и не нужна была магия, чтобы перерезать его гребаное горло.

Тем

не менее, от этого прикосновения у меня внутри все перевернулось, и я тяжело приземлилась.

Это был тот шанс, в котором он нуждался.

Как в тумане, я ударилась о бревно, на меня навалился какой-то вес. Удар сотряс мои кости, исторгнув стон из моего горла.

Кинжал упал.

Каким-то гребаным образом моя рука взметнулась и поймала его за лезвие, прежде чем оно упало на сцену тридцатью футами ниже.

Оскалив зубы, Эрик взобрался на меня.

— Твоя сестра тоже была вероломной гребаной сукой.

— Заткни свой недостойный рот. — Я повозилась с кинжалом, поправляя хватку так, чтобы он лежал на рукояти. — Ты не имеешь права говорить о ней.

Когда он поднялся надо мной, я нанесла удар.

Чья-то хватка сомкнулась на моем запястье.

Нет. Больше никогда.

Ужасный холод поражения нахлынул на меня, как вода, заливающая тонущий корабль.

Я дернулась, но его хватка усилилась. Он тоже прижал мое тело.

Но не другой моей рукой.

Я уронила кинжал.

Однако Эрик не бездействовал. С ворчанием он отодвинул нас в сторону.

Как только я поймала нож в правой руке, край узкого прохода впился мне в спину. Он скользнул по позвоночнику, по заднице, а затем я снова начала падать.

ГЛАВА 49

Сука.

Я резко остановилась, обхватив ногами первое, что попалось под руку.

Когда у меня перехватило дыхание, охваченный чудесным удивлением от того, что я все еще жива, я осознала, как это произошло. Мои бедра обхватили грудь Эрика, и он свесился с дорожки, зацепившись коленями за одну из стоек.

Мы зависли, уставившись друг на друга, единственным звуком было наше тяжелое дыхание и слабый скрип креплений подиума. Для такого выступления, как это, должен был быть грохот барабанов — что-нибудь драматичное. Не жалкая тишина.

Он все еще держал меня за левое запястье, но мое правое было свободно, и в этой руке был кинжал.

Он дернулся, как будто понял это в тот же момент.

— Ты не можешь убить меня. Ты упадешь. — Он кивнул на сцену внизу. — Ты знаешь, что на такой высоте это означает смерть.

Мы оба это знали. Мы присутствовали на похоронах артистов и рабочих сцены, которые узнали это на собственном горьком опыте.

Я приставил кинжал к его горлу.

Он уставился на меня, широко раскрыв глаза.

— Ты бы не стала.

— Я бы не стала? — Я улыбнулась его потрясению и страху. — Ты знаешь, я бы все отдала, чтобы заставить убийцу моей сестры заплатить. Разве я недостаточно долго тебе это говорила?

Один дюйм, и я перережу ему горло. Один дюйм, и его кровь прольется мне на руку. Один дюйм, и я попробую ее на вкус.