Убийство Серай
Шрифт:
Сэрай смотрит на меня с замешательством. Николас кивает и соглашается, потому что дом был скомпрометирован маяком, который находится в его кармане. Хавьер Руиз может и мертв, но маячок работает до сих пор, а значит кто-то мониторит его с тех самых пор, как Сэрай сбежала из особняка. Так Изель нашла нас быстро в мотеле в Мексике. Когда я связался с Хавьером и дал ему наши координаты, Изель приехала через полчаса. Это куда быстрее, чем могло бы потребоваться на дорогу от особняка к тому мотелю. Тогда я предположил, что она уже была в пути вместе с теми, кто ищет нас, а по факту так оно и было. Но до сих пор я не думал, что тогда она уже прекрасно знала, где мы находимся.
Именно
Когда я вывез Сэрай за границу, следить за нами стало намного труднее. Я догадываюсь, что он посылал больше человек для слежки, возможно даже пытался устроить нам засаду, но этого так и не случилось. Мне нужно верить, что этого не произошло из-за того, что мы уже были в США. Хавьеру, безусловно, сложно пройти паспортный контроль, даже если не учитывать тот факт, что у него и есть рычаги влияния на одного коррумпированного американского офицера.
— Я свяжусь с тобой, как только получу новые приказы от Воннегута, — Николас подошел ко мне.
Он сбрасывает с себя маску бесстрастного вида и теперь выглядит больше похожим на моего настоящего брата.
— Мне жаль, что наш отец так поступил, — говорю я ему.
Николас ненадолго опускает глаза.
— Я сделаю все, чтобы защитить тебя, потому что ты мой брат, — говорит он. — Так же, как это сделал ты.
Мы на мгновение делим момент взаимопонимания, киваем и расходимся.
— Как я уже говорила, он меня ненавидит, — высказывается Сэрай позади меня.— Но он предан тебе.
Я уставился в окно, погрузившись в прослушивание звука волны, бьющейся о скалу.
— Да, — говорю я. — Он предан.
Она подходит ко мне и кладет свою руку на мою ладонь.
— Ты не можешь знать, — произносит она, — что это точно был не он. Но сейчас это не важно. Мне кажется, вы уже нашли путь к решению проблемы между собой.
— Возможно, — говорю я и выхожу. — Но я не буду забивать себе этим голову в данный момент.
Она следует за мной в комнату.
— Мы должны обсудить тебя.
Я вхожу в ванную, а она встает у двери, полотенце так и обернуто вокруг её бедер.
— Иди сюда, — зову я.
Она без вопросов делает это.
Я кладу руки на талию и поворачиваю её лицом к зеркалу. Инстинктивно она хватается за край тумбочки, позволяя кровавому полотенцу упасть на пол. Засовывая пальцы под резинку её трусов, я стягиваю их с её бедер, давая им опуститься к ступням.
— Куда бы ты уехала? — спрашиваю я, открывая шкаф справа. — Я пошлю тебя туда, куда пожелаешь. Я ожидаю новых приказов к концу завтрашнего дня, так что у меня не будет достаточно времени, чтобы отвезти тебя и выполнить задание.
Я возвращаюсь к ней с аптечкой и ставлю её на тумбочку.
Сэрай поначалу ничего не говорит, возможно, размышляя о месте, но нутром чувствую, что дело не в этом.
Я могу видеть её отражение в зеркале, но она не поднимает головы, чтобы посмотреть на меня.
— Но я хочу остаться с тобой, — говорит она осторожно. — Я уже говорила тебе, мне некуда идти, нет документов…
— И я говорил тебе, — напоминаю я ей, — что все можно исправить. Ты выбираешь место, а я возьму на себя остальное. Сейчас у тебя есть водительские права, что я тебе дал.
Я промыл рану от ножа перекисью и помазал её йодом.
Она чуть-чуть
— Мне не нужна твоя помощь с предложением жизни, которую я больше не хочу, — говорит она. Я делаю укол и зашиваю рану. Даже боль, которая вполне очевидна, не удерживает её от высказывания тех вещей, которые ей нужно высказать. Я надеялся на это, но она полна решимости.
— Я мечтала об этом, — говорит она, поднимая глаза к зеркалу, но все что в них можно прочесть - это грёзы. — Хотя я едва помню, как выглядит Аризона, но мне привычно представлять себя живущей в том ужасном трейлере с парнем и друзьями по соседству. Очень вдохновляющая мечта, я знаю, — дразнит она себя. — Но это именно то место, которое я смогла вспомнить после всего произошедшего. Я бы все отдала, чтобы вернуться к той жизни, которую у меня отняли. Но после трех лет или около того с Хавьером, я перестала мечтать. Я сдалась, и перестала думать о побеге. Медленно, но я приняла ту жизнь, что у меня была. Поначалу я её ненавидела, ненавидела Хавьера. Я ненавидела его, хотя он не насиловал меня, по крайней мере, не в том смысле, как вы могли подумать. Он прекрасно знал, что я не желаю с ним спать и что я делаю это с ним лишь потому, что боюсь, но этот факт никогда не мешал ему и дальше использовать меня для утоления своих сексуальных желаний, а вот это уже изнасилование. И я ненавидела его и ненавидела то, что отдаюсь мужчине, которого не хочу.
Я мельком замечаю в зеркале, как она сглатывает слюну, отстраняясь от болезненных воспоминаний, и делает паузу, пытаясь собраться с мыслями.
— В каком-то смысле, — говорит она. — Я перестала ненавидеть его. Знаю, звучит ужасно, но я никогда не любила его, — она начинает заикаться и путаться в словах. — Я просто перестала его ненавидеть…
Она ловит мой взгляд в зеркале.
— Я сумасшедшая? Я имею в виду, — она облизывает сухие губы. Я делаю последний стежок, обрабатываю рану алкоголем и долго осматриваю свою работу, дабы убедиться в своей технике. — Я имею в виду, это же означает, что со мной что-то не так?
Ей отчаянно хотелось услышать ответ «нет».
Я надел на неё трусы и вышел помыть руки.
— Это означает лишь то, что ты человек, — говорю я.
Пытаясь избежать её попыток остаться со мной, я оставляю её в ванной, а сам избавляюсь от собственных мыслей по этому поводу.
Но она неумолимо следует за мной.
Я продолжаю заниматься своими делами, намереваясь успеть еще и выспаться.
Я снимаю с себя футболку и штаны, выключаю свет, проходя мимо выключателя, и выхожу из комнаты, залитой темно-синим цветом.
— Виктор, — тихо говорит она позади. — Возьми меня с собой, пожалуйста. Я уже говорила тебе, могу помочь. Ты можешь научить меня всему, чему захочешь, и я буду хороша в этом.
— Ты это не хочешь на самом деле, так ведь? — спрашиваю я, зная её лучше, чем она сама себя. Я стягиваю одеяло и простыню и укладываюсь в кровать. — Ты просто не хочешь, чтобы я оставил тебя. Одну в этом жестоком мире. Вольную быть, чем и кем ты захочешь, с правом делать свой собственный выбор. Заниматься любовью с тем мужчиной, с которым захочешь. Иметь нормальную жизнь. Потому что это чуждо тебе. — Я делаю паузу. — Если бы я сказал тебе убить кого-то, потому что просто так нужно, ты бы не сделала этого. Ты не можешь хладнокровно убить человек, не зная ничего о его преступлениях, семье или причины, по которой его должны убить. Ты никогда не станешь такой, как я. Ни одна тренировка не сделает из тебя убийцу, Сэрай. — Я кладу голову на подушку и натягиваю простыню до талии. — А теперь иди, поспи. Мы выезжаем в 6 утра, и я уже ожидаю, что ты выберешь нужное тебе место.