Убийство в Невском переулке
Шрифт:
Пристав дернул за ручку дверь, оказалось заперто, поэтому он кулаком забарабанил в косяк.
– Открывай!
Внутри послышался кашель, вслед за ним какой-то звук, то ли бубнеж, то ли ругань, и только после этого раздался скрип железа, видимо, засова.
– Кого там черти несут, – раздался довольно молодой голос.
– Открывай! – рявкнул пристав, Миша даже вздрогнул, не ожидал такого от поручика.
– Ах, это вы, Александр Иванович, – голос за дверью помягчел.
– Я
– Сию минут, – голос чертыхнулся, и дверь распахнулась. – Чертов засов застрял. – На пороге стоял рыжий малый лет сорока с куцей, слегка посеребренной бородкой.
– Здравствуй, Иван Егорович!
– Александр Иванович, – расшаркался мужчина.
– Так и будешь нас на пороге держать?
– Что вы, Александр Иванович, проходите, гостем дорогим будьте, милости прошу, – засуетился мужчина. – Проходите вот сюда, – вился ужом хозяин, – проходите, присаживайтесь. Как говорится, в ногах правды нет.
Авчинников хозяйской поступью прошел в маленькую комнату, бывшую при станции кассой, присел на стул и только тогда кивнул на Мишу:
– Рекомендую: Михаил Силантьевич Жуков, помощник начальника сыскной полиции господина Путилина.
– Очень приятно, – мужчина протянул руку Жукову и отрекомендовался: – Губернский секретарь Иван Егорович Минц, – и добавил: – Начальник станции.
Миша кивнул.
– Чем, господа, могу быть, полезен?
– Ты, стало быть, Иван Егорыч, ничего не слышал?
– Что я должен слышать?
– О Федоре Перышкине.
– О Федоре Семеныче? – уважительно сказал начальник станции, при его словах Жуков покосился на пристава.
«Из одного котла кормятся, – мелькнуло в голове, и Миша насторожился, – как бы сведения не утаили».
– Да, Иван Егорыч… – начал было пристав, но помощник Путилина поднялся со стула, на который только присел.
– Александр Иваныч, – Миша посмотрел на полицейского начальника, не убирая с лица улыбки. – Позвольте мне?
– Ваше право, как сыскного агента, разве я могу возражать? – поручик красноречиво посмотрел на железнодорожного чиновника, тот понял и в ответ незаметно кивнул, что не укрылось от внимательного взгляда Михаила.
– Федор Семенович – приметная личность, даже мы в столице о нем слыхивали: – Минц молчал. – Часто ли он ездил в столицу?
– Поездом редко, ведь у него свои лошади в конюшне.
– Значит, все-таки ездил?
– Бывало.
– А насколько близко вы были знакомы?
– О! – улыбнулся начальник станции. – Я – человек маленький и небогатый. С таким, как Федор Семеныч, хотел бы дружбу водить, но, увы, как говорится, гусь свинье
– Значит, вы его знали, как одного из богатых людей Ланской?
– Вот именно, ежели ехал на поезде, то непременно поздоровается, спросит о здоровье и всегда ездил первым классом.
– Когда, вы говорите, он в последний раз в столицу ездил?
– С неделю будет.
– Он один был?
– Нет, с барышней.
– Из его дам?
– Из заведения, – и начальник станции покрылся красными пятнами. «Вот что они скрывают, – на Мишиной душе воцарился покой. – Ай да пристав, ай да чиновничек. Значится, они знались с клиентами небезызвестного Федькиного заведения».
– Вы, Иван Егорыч, на службе с раннего утра? – Миша ушел в сторону от щекотливой темы, чтобы не смущать присутствующих.
– А как же? В моих обязанностях встречать поезда, продавать билеты и следить за порядком на станции.
– А что полицейский не придан блюсти здесь порядок? – Жуков обратился к Авчинникову.
– К сожалению, этот вопрос решить не в моих силах, штатом не предусмотрен.
– Хорошо, до семи часов утра было два поезда: один – в столицу, другой – в Гельсингфорс.
– Никак нет, три, господин Жуков.
– Да, три, из них только один – в столицу.
– В пять тридцать и шесть часов – в Гельсингфорс, а в шесть сорок две – в столицу.
– Вы помните, кто сел на поезда на север?
– Сегодня, к моему глубокому сожалению, никто не соизволил направиться, как вы правильно выразились, на север.
– А в столицу?
– Взято семь билетов, два – первого класса, и пять – второго.
– Все отъезжающие вам знакомы?
– Нет, не все.
– Кого вы не признали?
– Двоих, которые взяли билеты третьего класса.
– Вы ранее их видели?
– Нет, в первый раз, – чиновник начал пояснять: – Господин Жуков, у меня память хорошая на лица, будьте уверены, что если один раз увижу кого, то уже никогда не забуду.
– Это замечательно, значит, можете назвать имена всех, кого узнали?
– Могу, – просто сказал Иван Егорович, Миша даже замер на секунду.
– И кто там был?
– Тимохин, – чиновник смотрел не на Жукова, а на пристава, тот кивнул, – Иванов, который Петр Трофимович, – пристав опять кивнул. – Степаниха, – и поправился: – Евдокия Степановна, Приблудов-старший, эти двое, которые в первый раз, и еще один.
– Уехавший первым классом? – Мишино сердце застучало паровым молотом.
– Первым.
– Вы раньше его встречали?
– Да.
– Где? – От волнения Жуков произнес вопрос дважды, первый прозвучал так тихо, что Минц не услышал.