Убийство в приличном обществе

Грэнджер Энн

На станции Марчвуд купила билет в вагон первого класса; такой только один, за самым паровозом. Я сел в вагон третьего класса, который располагался гораздо дальше от головы состава. На каждой остановке я высовывался в окно и замечал, кто сел, кто сошел, не сел ли еще кто-то в один вагон с мисс Марчвуд. Никто не сел. В такое время дня пассажиров бывает немного. Зато по всему составу ходил кондуктор. Я заметил, что он начинает обход с последнего вагона и движется вперед, а из вагона в вагон пересаживается на остановках. Кондуктор мог мне помешать. Но в Твикенхэме он сел в вагон первого класса. Я понял, что в Ричмонде он сойдет на перрон и отправится назад, в последний вагон, чтобы начать все сначала. Вот

он, мой счастливый случай! Я осторожно вышел из вагона и пересел в первый класс. Кондуктор не видел меня, потому что шел в другую сторону.

— Не сомневаюсь, мисс Марчвуд удивилась, когда увидела вас, — медленно проговорил Данн, — и встревожилась тоже… Наверное, тогда она догадалась, что ее хозяйку в парке убили вы!

Причард снова самодовольно улыбнулся:

— Да, но, видите ли, поезд набирал ход, и она уже не могла выбраться!

И второе убийство прошло гладко. До тех пор, пока не построят вагоны, соединенные между собой тамбурами, о которых рассказывал Бернс, одинокие женщины в пути по-прежнему сильно рискуют.

— Вы трус! — пылко вскричал я.

— Я выполнял приказ! — обиженно возразил Причард.

Вот так я снова очутился в «Глицинии». Миссис Скотт приняла меня в гостиной; она не удивилась моему приезду. Должно быть, она ждала меня с тех пор, как стало известно об аресте Причарда. Она понимала, что Причард не станет запираться. Он, наоборот, гордился тем, что сделал… Значит, пройдет совсем немного времени, прежде чем полиция придет и за ней.

Гостиную, которую мы со Стайлсом разгромили, гоняясь за Фосеттом, успели привести в порядок. О том, что здесь происходило совсем недавно, напоминал только попугай, потерявший несколько перьев. Мне показалось, что он не забыл меня, виновника его смятения и позора. С той минуты, как я вошел, попугай не сводил с меня злобного взгляда. Время от времени он прыгал на жердочке и хрипло вопил, словно предупреждая: если ему удастся освободиться из его тюрьмы, он мне покажет!

Уверен, его хозяйка питала ко мне примерно те же чувства, но не выдавала себя. Она сидела с идеально прямой спиной в плетеном кресле, сложив руки на коленях. Меня ввела экономка. Она тоже запомнила меня и поглядывала с трепетом, наверное гадая, какое разорение я причиню на этот раз.

— Вы наверняка понимаете, зачем я приехал, — начал я. — Мы несколько раз подолгу допрашивали Оуэна Причарда, и он рассказал о своей… и о вашей роли во всем, что случилось.

Вместо ответа, она дернула бровью.

Я обвел рукой комнату, в которой мы сидели. Попугай ухватил клювом металлический прут и грыз его, демонстрируя, как ему хочется поступить со мной.

— Аллегра Бенедикт, — продолжал я, — познакомилась с Джошуа Фосеттом, точнее, с человеком, который известен вам под этим именем, у вас дома. Здесь, в гостиной, во время одного из званых вечеров, на котором выступал Фосетт.

Миссис Скотт глубоко вздохнула.

— Ее привела с собой Марчвуд. Вначале я надеялась, что миссис Бенедикт сможет нам помочь. А она… из-за нее все погибло! С самого начала, как только Аллегра Бенедикт увидела мистера Фосетта, я поняла, что она положила на него глаз! Бесстыдница, лишенная всякой порядочности! Мистер Фосетт оказался беззащитен против ее трюков… Как и многие мужчины, чьи умы отданы высокому, Джошуа был совершенно невинен рядом с такими женщинами.

«Ну уж нет!» — подумал я, но промолчал.

Миссис Скотт поджала губы:

— Кажется, Аллегра Бенедикт приходила ко мне дважды. Потом она перестала приходить, и вначале я испытала облегчение. Мне показалось, что опасность миновала. Но потом ко мне явилась очень расстроенная Изабелла Марчвуд. — Миссис Скотт покачала головой. — Хотя намерения у Марчвуд были самые добрые, ее никак нельзя

было назвать разумной женщиной. К моему ужасу, она объяснила, что Джошуа соблазнили на грязную интрижку, которая способна была его погубить. Аллегра Бенедикт не испытывала никакого стыда; кроме того, она понятия не имела об осторожности. Марчвуд боялась, что обманутый муж вскоре все узнает. Саму Марчвуд склонили к содействию. Она выполняла роль почтальона… Повторяю, ее нельзя было назвать очень умной. И все-таки не могу понять, почему она согласилась играть роль посыльного. Могу лишь предположить, что Аллегра Бенедикт воспользовалась своим влиянием на нее, как воспользовалась своим влиянием на Джошуа Фосетта. Марчвуд не знала, как ей быть, и обратилась ко мне… Я поняла, что необходимы решительные действия. Спросила у Марчвуд, где любовники назначают свидания, и она ответила, что они встречаются под дубом в Грин-парке. «Отлично, — сказала я. — Передайте миссис Бенедикт, что мистер Фосетт хочет встретиться там с ней в субботу вечером. Вместо мистера Фосетта ее там будем ждать мы с мистером Причардом; мы поговорим с ней от лица всего нашего общества». Далее я объяснила, что мы очень серьезно побеседуем с миссис Бенедикт; скажем, что о ее интрижке известно всем и очень скоро о ней узнает ее муж. То, что обо всем уже известно нам с Причардом, напугает ее и заставит прекратить порочную связь. Марчвуд одобрила мой замысел и охотно доверилась мне… и Причарду.

После того как моя собеседница замолчала, я спросил:

— Вы на самом деле собирались только поговорить с миссис Бенедикт? Или просто сказали так мисс Марчвуд, чтобы она согласилась участвовать в обмане?

— Разумеется, я собиралась только поговорить, — хладнокровно ответила миссис Скотт.

Неожиданно для себя я понял, что эта ужасная женщина обладает притягательной силой. Как хладнокровно она рассказывала об их злодейском замысле! Видимо, ее совсем не мучили угрызения совести. Она ни о чем не сожалела.

— И вы готовы были смотреть на то, как Причард ее убивает? — Мой голос дрожал, хотя я изо всех сил старался сдерживаться.

— Разумеется, нет. Ничего подобного. Повторяю, я намеревалась лишь сурово поговорить с миссис Бенедикт. Однако вышло так, что я не смогла туда приехать. Да, я сказала Марчвуд, что буду в парке; но в тот день сгустился ужасный туман. Из центра Лондона он добрался даже до Клапама. Я много лет прожила в горячем и сухом климате; туманы очень вредны для моего здоровья. Я не осмелилась выйти из дому, боясь простудиться. Вот почему я осталась здесь, в Клапаме, а Причард отправился на встречу с миссис Бенедикт один. И сам решил убить ее.

Она смотрела мне прямо в глаза, прекрасно понимая, что я ничего не смогу доказать. Присяжным придется решать, кому верить — ей, состоятельной женщине, занимающей видное положение в обществе, или Причарду. Кто поверит, что владелица уютной виллы в Клапаме способна задумать хладнокровное убийство?

Что ж, возможно, она избежит наказания за смерть Аллегры; гибель Изабеллы Марчвуд — дело другое. Ее она никак не сумеет объяснить!

— Как вы отнеслись к рассказу Причарда? Или, может быть, вы узнали об убийстве из других источников? — спросил я.

— Я подумала: возможно, все к лучшему, — ответила миссис Скотт все с тем же потрясающим хладнокровием. — Конечно, я понимала, что поднимется большая суматоха, но придется все вытерпеть. Постепенно все успокоятся.

— Но мисс Марчвуд не желала успокаиваться, что очень тревожило вас! — язвительно заметил я.

Попугай, уловив перемену интонации, издал пронзительный вопль.

— Да, — задумчиво ответила его хозяйка. — Она никак не успокаивалась. Я, конечно, понимала, что смерть хозяйки ее расстроит. Но думала, что она, помня о своей роли во всем деле, будет молчать.