Убийство в сливочной глазури
Шрифт:
— Я Дон. Это он Шон.
— И на старуху бывает проруха, — пробормотала Ханна. — Простите, ребята. Сами знаете, что я вас не различаю. А кто же присматривает за магазином?
— Мы закрыты, — ответил тот из близнецов, который был — это Ханна теперь знала — Шоном. — Мы подумали, что нам лучше прийти на панихиду. Пускай все видят, что мы не сердимся на шерифа.
— Не сердитесь? — навострила уши Ханна.
Дон кивнул:
— Он запретил нам торговать шоколадками с фруктовой начинкой. Шон пытался ему объяснить, что мы не продавали их
— А они были нашим лучшим кондитерским товаром, — пожаловался Шон.
— Это еще можно было бы пережить, — продолжил Дон, — но потом он прошел к витрине, сгреб весь шоколад в коробку и конфисковал.
— А мы могли бы вернуть их в обмен на кредит, — добавил Шон.
— Разве это законно? — Ханна посмотрела на Андреа.
— Не знаю. — Та пожала плечами и прищурилась. — Могу поспорить, мальчики, вы просто кипели от злости.
— Даже пар валил, — согласился Дон, и не догадываясь, что только что дал повод подозревать себя в убийстве.
— Как из чайника, — прибавил Шон. Судя по лицу, большим умом он не отличался. — Я хотел идти в участок, потребовать, чтобы нам их вернули, но Дон меня отговорил.
— Правильно, незачем злить окружного шерифа. А когда мы узнали про убийство, я очень обрадовался, что не пустил Шона.
— Я тоже обрадовался, — откликнулся Шон и встал, чтобы пропустить несколько человек к их местам.
Пока близнецы обменивались дежурными фразами со своими новыми соседями, Андреа слегка толкнула Ханну локтем:
— Слышала?
— Да. И мотив есть… вроде как. Интересно, кто из них работал вечером в понедельник? И что делал другой?
— Я расспрошу, — пообещала Андреа. — У меня есть пара знакомых, которые умеют их различать.
— Хорошо. А что такого ты сказала маме? Она совершенно забыла, что собиралась меня критиковать.
— Ах, это, — Андреа беспечно махнула рукой. — Пообещала, что, если родится девочка, мы назовем ее Делорес.
Ханна вытаращила глаза.
— Ведь ты уже пообещала матери Билла назвать девочку в ее честь.
— Ну да.
— Но как же… — Ханна не стала договаривать и вздохнула. — Ладно. Я знаю, ты рассчитываешь, что будет мальчик. Ну а вдруг родится девочка, и что ты будешь делать? Нельзя ведь дать ей два имени. Мама и Регина передерутся за то, чье имя будет первым.
Андреа покачала головой.
— Не напрягайся. Я уверена, что будет мальчик, я проверяла. Не говори никому, ладно? Билл у меня немного старомоден и хочет, чтобы был сюрприз.
Служба все длилась и длилась. Ханна нетерпеливо ерзала. Казалось, всякий, кто знал шерифа Гранта, непременно хотел почтить его память хвалебной речью. Ханна представила, каково сейчас Нетти Грант: она сидела прямо посередине первого ряда и должна была сохранять на лице любезное выражение. Почему людям кажется, что они обязаны делиться своими воспоминаниями с
— Хорошо, что гроб закрытый, — прошептала ей на ухо Андреа. — А то мне всегда кажется, будто мертвец спит и вот-вот проснется.
Ханна решила не говорить, почему гроб закрыт. Она видела труп шерифа в мусорном контейнере: собрать его голову по кускам не помогли бы ни клей, ни краски.
Казалось, бесконечная вереница желающих пропеть хвалу деяниям шерифа никогда не иссякнет. Ханна взглянула на свои наручные часики: прошло больше полутора часов. Она уже готова была подговорить Андреа, чтобы та симулировала начало родов, и они обе смогли бы уйти. Но тут на сцену поднялся Диггер.
— Все мы любили шерифа Гранта, и я знаю — многие из вас долго ждали своей очереди, чтобы поделиться воспоминаниями о покойном, но из уважения к его вдове я прошу всех сесть на свои места, чтобы мы могли завершить службу.
К великому облегчению Ханны, последние слова молитвы были наконец произнесены, и служба закончилась. Диггер напомнил всем, что у могилы состоится краткая церемония прощания, а Ханна с Андреа покинули свои места и поспешили к парковке.
Ханна открыла дверцу грузовика.
— С тобой все в порядке? — спросила она, пока Андреа забиралась внутрь.
— Да, просто неохота ехать на кладбище. Там так грустно, а я прочитала в одной статье, что ребенок чувствует эмоции матери еще до рождения.
— Хорошо. — Ханна завела машину. — Тогда надо поторопиться, чтобы я смогла отвезти тебя домой. Я должна успеть на церемонию.
— Зачем?
— Хочу посмотреть на тех, кто соберется. Может, среди них будет убийца.
— Думаешь? — удивилась Андреа.
— Это мама так думает. Она видела такое в кино.
Андреа пожала плечами:
— Что ж, стоит попробовать. Поехали туда, Ханна. Я подожду тебя в грузовике и стану следить за теми, кто приехал и не хочет, чтобы их видели.
— Спасибо, Андреа, — поблагодарила Ханна. Лишняя пара глаз лишней не бывает.
— Это точно, и подозреваю, что она обойдется тебе в кругленькую сумму.
— Я уже подсчитала, — сказала Ханна и указала себе за спину. — Все это печенье твое.
— Что за печенье?
— Сюрпризное. Это Лайза его придумала. Оно осталось после вчерашнего собрания, для которого я готовила буфет.
— А в чем сюрприз?
— Если я тебе расскажу, будет неинтересно. — Ханна протянула руку, достала с заднего сиденья пакет с печеньем и дала его Андреа. — Попробуй и скажи, как тебе понравилось.
Андреа откусила кусок и улыбнулась.
— Вкусно. Особенно начинка. Там орех в шоколаде?
— Может, и орех. Попробуй еще одно. Лайза положила штук пять разных начинок.
— М-м-м… — Андреа засунула в рот еще одно печенье. — Это с нугой. Здорово, Ханна. Их интересно есть, потому что не знаешь, что внутри. Как ты их готовишь?