Убийство в старом доме
Шрифт:
— Да, она мне все рассказала. Похоже, доброта вашего отца произвела на нее сильное впечатление.
Фрэнк поднял трость, чтобы поприветствовать знакомого, шедшего по противоположной стороне улицы; тот, в свою очередь, коснулся своей шляпы. Меня незнакомец также окинул заинтересованным взглядом.
— Это и есть ваш друг из закусочной? — предположила я.
— Да, его фамилия Нортон. Славный малый, хотя его чувство юмора временами утомляет. Теперь он мне проходу не даст, потому что увидел меня с вами. Однажды он вот так же увидел меня с Маделин, и после я целую
— И вы познакомили?
— Разумеется, нет! — сухо ответил Фрэнк. — Не имею обыкновения знакомить с молодыми людьми девушек, живущих в доме моей тетушки! Правда, как выяснилось, Маделин в моей помощи и не нуждалась… Значит, вы с Россом — друзья детства? Как странно устроен мир!
— Мы с ним не друзья детства. Разве я не объяснила вам все достаточно ясно? Или вы мне не верите?
— О нет, Лиззи, я вам верю, — серьезно ответил он. — Вас связывает лишь шапочное знакомство.
— Похоже, вы, как ваш друг мистер Нортон, слишком большое значение придаете простому знакомству.
Фрэнк выслушал мои слова с хорошей миной. Я не удивилась, узнав, что тетя Парри рассказала ему о благодеянии моего отца по отношению к Россу. Мне стало интересно, что еще она ему рассказала. Может быть, и Фрэнк попробует заручиться моей поддержкой, как пробовала его тетушка? У Фрэнка свои причины желать, чтобы следствие велось как можно дальше от Дорсет-сквер. Он по-прежнему считал, что числится главным подозреваемым в списке, который, по его мнению, вел Росс. Может быть, потому и завел разговор об инспекторе?
Неожиданно Фрэнк остановился и резко развернулся ко мне.
— Послушайте, Лиззи, он что-нибудь говорил вам обо мне или о чем-либо вообще в связи с тем ужасным делом?
— Нет, ни о чем таком он при мне не говорил, — решительно ответила я.
— А о другом? — В его голосе зазвучали резкие нотки.
— У него почти не было такой возможности, — ответила я.
— Лиззи, из вас вышел бы отличный дипломат. У вас прирожденный талант отвечать на вопросы вполне пространно, но при этом не сказать ничего существенного.
— Да бросьте вы! — воскликнула я. — Если хотите знать, вчера мы с инспектором Россом совершенно случайно встретились на Оксфорд-стрит. Мы не успели толком поговорить, как нас прервал доктор Тиббет. После того как Росс ушел, я наговорила доктору Тиббету дерзостей… высказала все, что я о нем думаю. Он в долгу не остался. Сама не понимаю, зачем я вам все это рассказываю… Не сомневаюсь, Тиббет нажалуется на меня тете Парри.
— Вот как, — медленно проговорил Фрэнк. — Лиззи, напрасно вы оскорбили доброго доктора! Тому, кто его рассердит, он становится злейшим врагом.
— Охотно верю, — ответила я. — По-моему, я не та компаньонка, на которую рассчитывала тетя Парри.
— Возможно, она в самом деле так считает, — неожиданно отозвался Фрэнк. — Но не я.
Я не поняла, что он имел в виду, но мне стало не по себе. Некоторое время мы шли молча.
— Я
— У вас каждый день бывает масса случаев поговорить со мной, — ответила я.
— Но несерьезно и недолго. Мы с вами встречаемся за завтраком, но там едва ли можно разговаривать, потому что в любой миг ждешь, что в столовую неслышно вплывет Симмс. Да и в любом другом месте, в доме нас всегда могут прервать либо тетя Джулия, либо Симмс. Он так и рыщет всюду. Не сомневаюсь, он наушничает тете Джулии, — с досадой закончил Фрэнк.
Значит, Фрэнк тоже считает дворецкого шпионом! Мне стало любопытно, что он собирается мне сказать. Его слова явно не предназначены для ушей тети Джулии!
— Мы с вами беседовали наедине позавчера… в библиотеке, когда вы поздно вернулись, — нехотя напомнила я, потому что воспоминание оказалось не из приятных.
— Вы тогда были полусонная, — откровенно возразил он.
Устав от пикировки, я остановилась у поворота на Дорсет-сквер, посмотрела на моего спутника и спросила:
— Так о чем вы хотели со мной поговорить?
— Ох, Лиззи! — Фрэнк улыбался, но как-то невесело. — Умеете вы огорошить!
— Фрэнк, не хочу показаться вам невежливой, но я в самом деле не понимаю, чего вы хотите, — заметила я.
— Правда не понимаете? — удивился он. — Что ж, тогда я должен выразиться более ясно. Вам известно, что я скоро уезжаю в Санкт-Петербург?
— Конечно, известно. Дата вашего отъезда уже назначена?
— Я уезжаю через месяц, не позже. Знаю, тетя Джулия огорчится, но она давно уже знает о моем скором отъезде и смирилась с тем, что я не смогу вечно жить у нее на Дорсет-сквер. И вот, Лиззи, я спрашиваю вас: вы поедете со мной?
Его вопрос совершенно ошеломил меня; я смотрела на него, вытаращив глаза. Наконец мне удалось хрипло ответить:
— Как я могу поехать с вами?
— Я имею в виду, конечно, то, что нам следует пожениться. Ничего другого я в виду не имел.
— Фрэнк, — начала я, — вы говорите вздор…
Он покраснел от злости и воскликнул:
— Почему же вздор? Да, я понимаю, мое поведение довольно часто вас задевает, но я умею вести себя совершенно благоразумно. Когда я попаду в Россию, мне придется вести себя благоразумно, ведь я буду представлять правительство ее величества и все такое прочее. Послушайте, я предлагаю вам уютный дом и очень веселую жизнь. Приемы, балы — мы будем развлекаться напропалую. Подумайте, Лиззи!
— Есть много молодых женщин, способных стать вашими партнершами в танцах! — резко ответила я.
— Но я еще не встречал ни одной, с которой мне хотелось бы пуститься в приключение, — торжественно объявил он. — Вы умны, изобретательны, и… словом, кроме вас, я больше ни на ком не хочу жениться.
Говоря, он вертел в руках цилиндр и очень серьезно смотрел на меня. Я поняла, что он не шутит, но совершенно не знала, что ему ответить. То есть я понимала, что должна отказать ему, но как лучше составить фразу? Чем объяснить мой отказ — и обязана ли я что-то объяснять?