Убийство в заброшенном поместье

Скиллаче Брэнди

– Я помню, вам не нравится фасоль, – сказал Бен.

Джо набросилась на яичницу, держа вилку в одной руке, а телефон, в котором она искала информацию, в другой.

– Бен, а что вы знаете о семье Ардеморов? – спросила она. – Я тут нашла информацию про Ричарда Ардемора, больше про его сады, впрочем. Не так уж много про его сына Уильяма. Разве что он женился на девушке из семьи фабрикантов.

Поиски по имени «Гвен Дэвис» так и вовсе труда не составили. Напротив, результатом оказались тысячи ссылок. Интересно, подумала Джо, а не наткнулась ли она на самое популярное имя в Уэльсе.

– Я много и не знаю. Только то, что там никто не жил, так что молодежи там было раздолье. Да уж, вечеринки мы там закатывали будь здоров, – сказал Бен, краснея. – Музыка, выпивка, вы ж знаете.

Джо не знала. Джо была не из тех,

кого приглашают на вечеринки, и не из тех, кто ходит туда, если приглашают. Но она улыбнулась, всем видом показывая, мол, «само собой». Да, дядя Эйден и ее мать определенно не заботились о том, что происходило в поместье.

– И что, никакого местного колорита? Никаких сплетен? – спросила она. – Семья уехала в 1908 году, и с тех пор в поместье никто не жил.

– Было немного наверняка, когда они уехали, – сказал Бен. – Людям нелегко пришлось, тем, кто там работал.

– Почему? – спросила Джо. Бен потер подбородок.

– Сложно объяснить, все-таки попробую. Смотрите, в таких местах от тех, кто владеет землей, ждут, что они будут заботиться и о земле, и о людях, что на ней работают. Ответственность, в общем. Но это было поколения так два назад.

– А, ты про жизнь, а она-то, может, про привидение какое-нибудь спрашивает! – сказала Тула. Она подсела к Джо, не снимая фартука, и попросила Бена сделать ей кофе.

– Да ладно! Я просто хочу знать, кто изображен на картине, – вздохнула Джо. Хотя в привидении в поместье было своеобразное литературное очарование.

– Я всего лишь один раз посмотрела на ту женщину, но я на девяносто процентов уверена, что она родственница со стороны Гвен.

– О, ты про ту загадочную женщину? Расскажешь нам про нее? – засмеялась Тула.

Джо слегка поежилась в предвкушении. Чего уж было притворяться – она надеялась, что наконец-то ей будет с кем поговорить о картине.

– Что ж, я пробовала поиск по имени, но без особых успехов. Так что я начала искать художников-портретистов, которые бы могли работать по найму в этой местности около 1908 года. – Она указала на телефон. – Как оказалось, тут в начале двадцатого века писали художники всех разновидностей. Например, Питер Брук [11] , он знаменитый, но стиль не тот, да и работал он позднее. Потом еще Барбизонская школа пейзажа [12] и Джон Констебл [13] . Это он сказал, что картина – это чувство. Но если брать во внимание цвета и композицию, то, я думаю, похоже на Огастеса Джона [14] . Возможно, это не так. Но его мазки с характерными штрихами, плюс его картины так психологичны…

11

Питер Брук (1927–2009) – английский художник, наиболее известный своими пейзажами. Его прозвали «Пеннинским художником-пейзажистом». – Прим. ред.

12

Барбизонская школа – группа французских художников-пейзажистов. Имя школа получила по названию деревни Барбизон в лесу Фонтенбло, где длительное время жили Руссо, Милле и некоторые другие представители группы. – Прим. ред.

13

Джон Констебл (1776 г. – 1837 г.) – английский художник-романтик. Наибольшую известность ему принесли пейзажи, в частности с видами окрестностей Саффолка, откуда художник был родом. Картины Констебля прославили местность близ его дома – Дедхэм Вэйл, которую с тех пор называют «Край Констебля». – Прим. ред.

14

Огастес Эдвин Джон (1878 г. – 1961 г.) – валлийский художник. Некоторое время считался самым важным художником, работавшим в Британии. – Прим. ред.

– Попридержи коней, милая! – усмехнулась Тула. – Я думала – ты редактор, а не искусствовед.

Джо снова почувствовала, как краснеет, и закрыла рот. «Ты опять перестаралась», сказал ей внутренний голос голосом Тони. «Отвали нахрен», – сумела ответить Джо.

– Я просто провожу свое исследование, – робко сказала она. Тула заглянула ей через плечо.

– Ты все это узнала из телефона?

– Ноутбук остался

в номере, – сказала она. С четырех часов утра она уже прочитала примерно 40 000 слов об искусстве, Пеннинах, Ричарде Ардеморе и великом множестве Дэвисов. – Если меня снова пустят в поместье, я смогу увидеть, похожи ли портреты на первом этаже по стилю на украденный. То есть я ищу связи между женщинами на портрете и семьей Гвен Дэвис в Уэльсе. Но это уже реверс-инжиниринг [15] .

15

Реверс-инжиниринг (обратная разработка, обратное проектирование, обратный инжиниринг, англ. Reverse engineering) – исследование некоторого готового устройства или программы, а также документации на него с целью понять принцип его работы, например, чтобы обнаружить недокументированные возможности, сделать изменение или воспроизвести устройство, программу или иной объект с аналогичными функциями, но без прямого копирования. – Прим. ред.

Тула выпила кофе и подперла рукой свой широкий подбородок.

– Да ты никак зациклена на этой картине? – спросила она.

Что ж, подумала Джо, проявление жгучей одержимости можно было и так назвать. И таких проявлений было немало. Четыре года она собирала все, что вышло из-под пера Найо Марш [16] или же было написано о ней. Вся информация о том, как Джереми Бретт [17] в течение шестнадцати месяцев вынашивал роль Шерлока Холмса. Ее всепоглощающая любовь к литературным романам. И секретная, немного постыдная, страсть к сериалу «Вольтрон» [18] .

16

Найо Марш (1895–1982) – новозеландская писательница, автор детективов. – Прим. пер.

17

Джереми Бретт (1933–1995) – британский актер театра и кино, сыграл в 41 эпизоде сериала о Шерлоке Холмсе (Granada Television, 1984–1994). – Прим. пер.

18

«Вольтрон» – название двух составных гигантских роботов и название аниме-сериалов и серии комиксов про каждого из них. Впервые появился на экранах в 1980-х годах в Японии в сериалах Hyakujuu-ou Golion и Kikou Kantai Dairugger XV. Американская версия объединила эти два сериала в один: «Вольтрон: Защитник Вселенной». – Прим. ред.

– Может, и зациклена. Немного, – сказала Джо. – Но ведь это загадка, не так ли? Женщина со странными глазами. Кто же она такая? И почему ее портрет не был на первом этаже с двумя другими, хотя место там есть? И почему ее украли? Все это не имеет смысла. И это же меня жутко волнует.

– Что ж, узнать, кто она такая, может быть, не так и сложно, – сказал Бен, собирая тарелки. – Вам лишь нужно найти кого-то, чья семья живет в городе с незапамятных времен.

– Ах, милая, тогда тебе нужна Роберта Уилкинсон, но это непросто. – Тула снова улыбнулась, будто солнце просияло. – Она заведует музеем. И рада доложить, что Роберта знает свою родню до тринадцатого колена, и все как один жили здесь.

Джо аж слегка подпрыгнула на табуретке.

– Боже, у вас тут есть музей?

– Конечно! Но не следует ожидать чего-то сверхценного, – предупредила Тула. – И навряд ли она открывает музей на выходных.

Джо обернулась и осмотрела зал. Мужчина, что занимал угловую кабинку, уже встал. Их взгляды встретились. Она успела подумать, ждал ли он этого момента, словно барный завсегдатай, перед тем как наброситься на другого посетителя. Впрочем, он направлялся к ней.

Джо засунула в рот последний кусочек тоста и беззвучно умоляла «не говори со мной, только не со мной». Очевидно, это сработало.

– Тула Бирн? – спросил мужчина, пряча улыбку в усы. – Могу ли я поговорить с вами?

Тула ответила в своей приятной манере, увлекая джентльмена за собой к стойке регистрации. Джо одновременно почувствовала и облегчение, и смущение. Она не была совсем уж бездарной в плане общения; вообще-то она полагала, что стала справляться с подобными беседами гораздо лучше. Просто этих разговоров за последнее время было предостаточно, а еще ведь нужно было сделать звонок в фирму «Файнс и сыновья» насчет крыши.