Убийство в заброшенном поместье
Шрифт:
За два года покупателям в России, Китае, Мексике, Гонконге, Казахстане и Украине было продано товаров военного назначения (начиная от пулеметов и заканчивая лекарствами) на сумму свыше пяти миллионов фунтов стерлингов. Флиту не приходилось марать руки. Среди своих подчиненных он подыскивал людей с судимостями – либо это были проблемы с деньгами, либо с наркотиками. Людей вроде Джека Тернера.
Тернер был склонен к насилию, но его хорошо мотивировали деньги. В авиации у него тоже были проблемы; несмотря на то, что он был хорошим пилотом, его отстранили от полетов за нарушения правил и чуть было не уволили со службы. Флит же обнаружил у него прекрасные способности не только к воровству, но и к убеждению других лиц последовать его примеру, а еще Тернер при необходимости
Для Джека брутальность была чем-то вроде ордена, а вот безжалостность Флита, того же свойства, казалось, была надежна прикрыта его необычайной дисциплинированностью и дотошным вниманием к деталям. (МакАдамса не удивлял тот факт, что он так хорошо зарекомендовал себя в Скотленд-Ярде.) Однако проблема была в том, что жестокость необходимо было контролировать. За его строгими манерами, странным нейтральным тоном и даже за тем, как ловко он обходил острые углы, скрывалась одна слабость: алкоголь.
Он мог запить по-черному, во хмелю был буйным и яростным, ошибался, и однажды вечером в Мазари-Шарифе между ним и Джеком произошла бессмысленная драка. Ни один запрос МакАдамса не помог выяснить, кто начал ту драку и кто нанес последний смертельный удар, жертвой которого стало гражданское лицо. Все должно было закончиться военным трибуналом для них обоих. И вот тут на сцене вновь появился Клэпхем.
Он сам теперь был гражданским лицом, фактически землевладельцем (и все еще получал львиную долю от бизнеса на черном рынке). Вращался в элитных лондонских кругах, овдовел, устраивал благотворительные балы и гордился детьми – и дочь, и сын пошли служить. Настала пора заканчивать с темными делами. Тернера и Флита оправдали без лишнего шума, и вся операция быстро закончилась. Флит завязал с алкоголем и перешел на службу в полицию, чему поспособствовало его военное звание, трудовая этика и связи Клэпхема. Тернеру они выделили кругленькую сумму, но знали, что доверять ему надо с осторожностью. Если двое не могут сохранить тайну, то с тремя точно возникнут проблемы. Так что Клэпхему нужна была реальная угроза; с этими целями и было написано то письмо.
МакАдамс был не в курсе всех деталей; еще не все останки Флита были найдены на месте пожара, да и с его мотивами еще было работать и работать. Возможно, это было лишь предположение, но в одном МакАдамс смог распознать его жестокую хладнокровную аккуратность. В этом «досье Клэпхема» – так они назвали восьмистраничный документ о деталях преступного бизнеса – в каждой строке чувствовалась рука Флита.
Каждая продажа налево, каждая подделанная цифра в отчете, даже происшествие в Мазари-Шарифе – все было тщательно запротоколировано. Флит составил такой компрометирующий документ, что их троица (как и множество других военных) надолго отправилась бы за решетку. Но был и еще один вывод: Флит и Тернер с их обширной клиентурой не просто воровали и наживались на продажах. Они продавали военное оборудование врагам Соединенного Королевства, следовательно, были виновны в государственной измене.
МакАдамс представил себе это судьбоносное собрание: наверняка они встречались в Военном Зале у Клэпхема, обсуждали детали своих преступлений, ставили подписи. Если бы хоть один проговорился, то все бы пошли на дно. А уж Клэпхем, пожилой, с деньгами, с влиятельными друзьями, – и вовсе стал бы для суда номером один. Вишенкой на торте.
Мы, нижеподписавшиеся, пришли к соглашению, что копия этого документа служит системой сдержек и противовесов.
Мы, нижеподписавшиеся, пришли к соглашению никогда не упоминать данные вопросы в целях сохранения чистых досье.
Эти слова тучей повисли над Флитом; неудивительно, что он так любезно помогал с бумагами Клэпхема, когда тот умер. Чем
Теперь вернемся к Джеку. Свою военную подготовку он применил к прибыльной преступной карьере. Сложно было понять, как долго он проворачивал бизнес с угнанными автомобилями, прежде чем привлечь на свою сторону Дугласа Хоу, и в какой момент их действия привлекли более пристальное внимание крупной преступной группировки из Лондона. Но вот он узнает о предательстве дружка и решает убить его и одновременно предупредить остальных зарвавшихся. Но Джек не знал, что столичная полиция уже села ему на хвост. И – о чудо! Кто же его ловит? Его добрый друг Джарвис Флит. Вот уж кто вне подозрений. А вот сам Тернер, с преступными наклонностями, да еще убил местного парня, из хорошей семьи, за донос в полицию? Для вердикта «невиновен» потребовалось бы чудо, на которое был способен только Клэпхем, но он был в могиле.
Вот так, благодаря Флиту, он был осужден за непредумышленное убийство. Учитывая все обстоятельства, еще одним результатом всего этого дела стало воссоединение Элси и Джека. Процесс растянулся на долгие месяцы; в газетах и на телевидении то и дело о нем говорили. Когда Элси пришла на вынесение приговора, они с Джеком увиделись в первый раз за двадцать лет. И еще лет двадцать Джек оставался бы без возможности наслаждаться воздухом свободы. И он винил в этом Флита.
Настало время мести.
Признание властям принесло бы Джеку гораздо больше неприятностей, чем детективу Скотленд-Ярда (на тот момент Флит еще им был). Вместо этого он все рассказал сестре. У Джека и правда не было посетителей, но он получал письма. А еще ему звонила Элси под личиной Ханны Уокер. У нее ушло несколько лет, чтобы найти спокойное место для отмывания денег, тогда шантаж и начался.
Элси утверждала, что это была полностью идея Джека. МакАдамс понимал, что это все чушь; несомненно, они все обдумали вместе. Она бы брала с Флита пять тысяч фунтов в месяц и откладывала бы эти деньги для себя и для Джека, когда тот освободится. Но у нее был план получше. Она решила привлечь к делу Сида, и пусть тот несет все риски. А все компрометирующие письма Клэпхема она хранила бы у себя «в укромном месте» и с их помощью руководила бы действиями Флита.
Сид забирал наличку из пунктов выдачи по всему северу Англии. Переводил эти деньги на счет, к которому имела доступ Элси, а дальше она их отмывала. В свою очередь, Элси оплатила долги Сида, некоторые из них точно. А может, Элси своей политикой заставляла кредиторов давить на Сида, и ей тогда было проще держать его на коротком поводке. Тем временем она создавала такой бумажный след, который бы в конце концов приводил прямиком к Сиду.
Единственное, что ей не удалось учесть и запланировать, – появление Джо Джонс, а еще то, что загнанный в угол Сид рылся в ее вещах и нашел записку от Джека. Наверняка сначала Элси напела Сиду, что она обманывает своего брата, что она украла письмо у Джека, чтобы в будущем они с Сидом могли жить безбедно. А потом Сид нашел письменное свидетельство того, кому она на самом деле была преданна. И тут уж точно Сид решил сам всем заняться, спрятать досье с остальными своими сокровищами в поместье, и…
– Босс? – спросила Грин. – Вы с нами?
– Извините, все еще думаю об этом деле.
МакАдамс любезно согласился оплатить всем по первому пиву – они отмечали успех в «Красном льве», и Бен как раз принес жареный картофель.
– Я считала, в нерабочее время думать не разрешается, – поддела Рэйчел, подталкивая Грин в плечо.
– О да, мы никогда не берем работу на дом, не так ли? – рассмеялась Грин. Сидящий рядом с ней Эндрюс сделал большой глоток пива.
– Я, возможно, постоянно буду думать об этом деле, – сказал он. – Для начала, никак не пойму, зачем было убивать Сида. Флит же не получил того, чего хотел.