Убийство в запертой комнате

Макбейн Эд

— Намекаю? Я просто констатирую факт существования наследства. По-вашему, из этого что-то следует?

— Нет.

— Вы уверены?

— Черт побери, конечно, кое-что из этого следует. Скажем, кто-то мог умышленно… Вы ведь это имели в виду?

— Выводы делаете вы, миссис Скотт, не я.

— Идите к черту, мистер Карелла, — сказала Кристина Скотт.

Карелла неопределенно хмыкнул.

— Но вы совсем забыли об одной маленькой детали, — продолжала миссис Скотт.

— О какой же?

— Моего тестя обнаружили

мертвым в комнате без окон, а дверь была заперта изнутри. Если так, вы должны согласиться, что ваши предположения…

— Ваши предположения, миссис Скотт.

— …разбиваются о непреложные факты. Или детективы всегда и во всем ищут грязь? Неужели к этому и сводится ваша работа, мистер Карелла, — непременно всех очернить?

— Моя работа — блюсти закон. И расследовать преступления.

— Но преступления не было. И закон никто не нарушал.

— Самоубийство — тоже своего рода преступление. Преступление против общества.

— Значит, вы признаете, что это самоубийство?

— Во всяком случае, что-то очень похожее. Однако мне известно немало случаев, когда самые, казалось бы, стопроцентные самоубийства на поверку оказывались грязными убийствами. Разве вы не хотите, чтобы я во всем как следует разобрался?

— Как вам будет угодно, лишь бы вы не заходили слишком далеко в своих предположениях. Надеюсь, вы хорошо запомнили то, что я вам сказала?

— Что именно?

— То, что его нашли мертвым в комнате без окон и что дверь была заперта изнутри. Не забывайте об этом, мистер Карелла.

— Миссис Скотт, — сказал Карелла, — если б я только мог об этом забыть!

Глава 8

Альф Мисколо лежал у двери мужской уборной.

Несколько мгновений назад пуля угодила ему в спину. Детективы в дежурной комнате словно впали в оцепенение — казалось, что выстрел лишил их способности двигаться и говорить. В комнате пахло порохом. Темный силуэт Вирджинии Додж зловеще проступал сквозь голубоватый дым, облик ее внезапно обрел угрожающие черты. Не успел Коттон Хоуз привстать со стула, как она бросилась к перегородке.

— Назад! — крикнула она.

— Там же раненый, — сказал Хоуз и двинулся к проходу.

— Назад — или следующая пуля твоя! — предупредила Вирджиния.

— А ну тебя к дьяволу, — буркнул Хоуз и подбежал к Мисколо, распростертому на полу.

Пуля вошла в спину Мисколо почти незаметно, как иголка входит в ткань. Но на выходе, чуть ниже ключицы, она проделала отверстие величиной с бейсбольный мяч. Рубашка была залита кровью. Мисколо лежал без сознания и тяжело дышал.

— Внесите его в комнату, — потребовала Вирджиния.

— Его нельзя трогать, — отозвался Хоуз. — Господи, разве не ясно, что он…

— Будь по-твоему, герой, — сказала Вирджиния. — Но тогда мы все взлетим на воздух.

Она резко повернулась к столу

и направила револьвер на бутылку.

— Внеси его, Коттон, — сказал Бернс.

— Пит, если мы начнем его перетаскивать, он может…

— Черт побери! Я приказываю тебе. Выполняй!

Хоуз посмотрел на Бернса сузившимися глазами и ответил с плохо скрытой злобой:

— Слушаю, сэр.

Он наклонился, чтобы поудобнее ухватить лежавшего Мисколо. Тот всегда был тяжел, а теперь, без сознания, казался и вовсе не в подъем. Коттон Хоуз поднапрягся и оторвал его от пола, затем подставил колено и приподнял Мисколо повыше. Он почувствовал, как по руке побежало что-то теплое, — это была кровь. Шатаясь от тяжести, Хоуз протащил Мисколо через проход в перегородке, ведущий в дежурную комнату.

— Сюда, — распорядилась Вирджиния, — на пол! С глаз подальше. — Она обернулась к Бернсу. — Если кто-нибудь зайдет, вы скажете, что все в порядке. Случайный выстрел. Никто не пострадал.

— Нужно позвать врача, — сказал Хоуз. — Ему плохо.

— Обойдется.

— Но он же…

— Оттащи его туда, за шкаф, чтоб не видно было из коридора. Давай, рыжий, и рассуждай поменьше!

Хоуз перенес Мисколо за шкаф и осторожно положил его на пол. Не успел он выпрямиться, как в коридоре послышались шаги. Вирджиния села за стол, сумкой загородив револьвер и бутылку с нитроглицерином.

— Без фокусов, лейтенант! — прошипела она.

В коридоре появился сержант Дейв Мерчисон, дежуривший внизу у телефона. Дейву было за пятьдесят, и при его тучности ему было нелегко подниматься лишний раз по лестнице. На второй этаж, к детективам, он заходил нечасто. На сей раз сержант остановился у перегородки и заговорил не раньше того, как отдышался.

— Что тут у вас происходит? — спросил Дейв Мерчисон. — Я вроде бы слышал выстрел.

— Да, — неуверенно отозвался Бернс, — был выстрел, верно.

— А с чего бы…

— Да так, случайно получилось. Все в порядке, никто не пострадал.

— Господи, а я-то испугался, — с облегчением вздохнул Мерчисон. — Значит, все живы-здоровы?

— Да. Ты не беспокойся.

Мерчисон недоверчиво взглянул на лейтенанта, потом обвел глазами комнату, задержав взгляд сначала на Вирджинии Додж, а затем на Анжелике Гомес, которая сидела закинув ногу на ногу.

— Много гостей у вас сегодня, лейтенант, — заметил он.

— Да, можно сказать, полным-полно, Дейв.

Мерчисон по-прежнему глядел на Бернса недоверчиво. В конце концов пожал плечами и сказал:

— Ну, раз у вас все в порядке, я пошел. До скорого, Пит.

Он уже направился к выходу, когда Бернс бросил ему вдогонку:

— В темпе!

— Чего? — не понял Мерчисон.

Бернс слабо улыбнулся и не ответил.

— Ладно, я пошел, — сказал Мерчисон и, сохраняя удивленное выражение лица, двинулся по коридору. В комнате стояла тишина.