Убийство в запертой комнате

Макбейн Эд

Если зазвонит телефон, размышлял Хоуз, Вирджиния снимет трубку. Она и до этого прослушивала звонки и вряд ли удержится от соблазна узнать, кто звонит на сей раз — а вдруг Стив. И если она отвлечется на телефонный звонок, у меня появится время сделать то, что я задумал. Тогда я смогу… но об этом позже. Предположим, что она будет действовать инстинктивно, это свойственно тем, кто… Что-то слишком много у меня если бы да кабы. И все-таки это шанс. Ну, телефон, звони!

— Я задала вопрос, — напомнила Анжелика.

— Какой?

— Не хочешь

ли ты увидеть кое-что еще.

— Это было бы замечательно, — сказал Хоуз.

Он не отрывал глаз от телефона. Обычно этот проклятый аппарат трезвонил каждые полминуты. Сообщали о разбойных нападениях и драках, о кражах, поножовщине и тысяче других правонарушений — мало ли что может произойти на территории восемьдесят седьмого участка. А сейчас, как назло, телефон молчит, как будто преступники решили именно сегодня взять выходной. Какие могут быть выходные, когда Стив вот-вот угодит в засаду, Мисколо валяется без сознания, в крови и с дыркой величиной с кулак, а эта стерва расселась с бутылкой нитроглицерина и пушкой калибра ноль тридцать восемь.

— Замечательно — не то слово, — уверила его Анжелика. — Видишь, какая у меня грудь.

— Вижу.

Ну, звони же, звони! Хоуз слышал, что говорила ему Анжелика, слова доходили до его сознания, но он ждал совсем другого — пронзительного телефонного звонка. Ему казалось, что вся притихшая комната ждет не дождется этого звонка.

— Без лифчика! — пояснила Анжелика. — Я не ношу лифчиков. Здорово, да?

— Здорово.

— Показать?

— Не обязательно. Я верю.

— Может, договоримся?

— О чем?

— Ты потолкуешь со своими, и я пойду. А потом мы увидимся.

Хоуз отрицательно покачал головой:

— Дохлый номер.

— Почему? Анжелика прелесть.

— Анжелика прелесть, — согласился Хоуз.

— Ну так что же?

— Анжелика — лучше не бывает. Но ты видишь эту дамочку с револьвером?

— Да.

— Так вот, она никого отсюда не выпустит. Даже красотку вроде тебя.

— Но как только она уйдет…

— Как бы она не осталась здесь навсегда… Но даже если она уйдет, я все равно не смогу отпустить тебя. Видишь, у той доски с объявлениями стоит человек? Он всеми нами командует. Если я тебя отпущу, он уволит меня или посадит в тюрьму. А может и пристрелить.

Анжелика мотнула головой.

— А ты рискни. Анжелика того стоит. Поверь мне.

— Охотно верю, — сказал Хоуз.

Ему нельзя отходить от Анжелики. Он должен быть именно здесь в тот момент, когда зазвонит телефон. Да зазвонит ли он вообще когда-нибудь? Хоуз чувствовал, что их беседа зашла в тупик, дальше пути не было. Чтобы выиграть время, он задал совсем другой вопрос:

— Как получилось, что ты стала проституткой, Анжелика?

— Я не проститутка, — возразила Анжелика. — Вот ей-Богу…

— Я говорю серьезно, — строго сказал Хоуз.

— Ну разве что изредка, — уступила она. — Только чтобы купить себе что-нибудь красивое. Я хорошо одета, да?

— О да!

— Послушай, приходи

ко мне, не пожалеешь.

— Там, где ты скоро окажешься, свидания разрешают не часто.

— Что? — удивилась она, и в этот момент зазвонил телефон.

Хоуз вздрогнул. Он машинально двинулся было к стене, но вовремя вспомнил, что надо подождать, пока Вирджиния возьмет трубку. Он заметил, как Бернс протянул руку к аппарату и взял трубку только после того, как Вирджиния кивком головы позволила ему это сделать.

— Восемьдесят седьмой участок, лейтенант Бернс слушает.

— Так, так, теперь, значит, у них на телефоне дежурят большие шишки! — услышал Бернс в трубке.

Хоуз начал пятиться к стене. Он не смел поднять руку, так как Вирджиния Додж краем глаза глядела в его сторону. Потом она повернулась немного и оказалась к нему спиной. Хоуз тотчас же поднял руку.

— Кто это? — спросил Бернс.

— Сэм Гроссман из лаборатории. Кто еще, черт возьми, это может быть!

Терморегулятор кондиционера был прикреплен на стене. Хоуз улучил момент и поставил регулятор на максимум.

В тихий октябрьский денек прибор на стенке обещал в скором времени lогнать температуру в дежурной комнате до сорока градусов.

Глава 9

Сэм Гроссман был детективом, лейтенантом и очень дотошным человеком. Менее дотошный человек, будь он заведующим лабораторией криминалистики, отложил бы скорее всего звонок до утра. В конце концов, уже было без трех минут шесть, и Сэма ждали дома к ужину. Но Сэм Гроссман верил в борьбу с преступностью и уповал на криминалистику. Он был убежден, что одно без другого невозможно. Сэм никогда не упускал случая напомнить своим коллегам-полицейским, которые занимались оперативной работой, что детективы просто обязаны как можно чаще прибегать к помощи криминалистики.

— Судебный медэксперт осмотрел труп, Пит, — послышался его голос в телефонной трубке.

— Какой труп?

— Того старика, Джефферсона Скотта.

— А, понятно.

— Дело расследует Карелла? — спросил Гроссман.

— Да.

Бернс бросил взгляд на Вирджинию Додж. Услышав имя Кареллы, она выпрямилась на стуле. Теперь она внимательно прислушивалась к разговору.

— Карелла славный парень, — говорил Сэм Гроссман. — Он сейчас у Скоттов?

— Точно не знаю, — отвечал Бернс. — Может быть, там. А в чем дело?

— Если он там, неплохо было бы поскорей с ним связаться.

— Зачем, Сэм?

— Наш медэксперт констатировал смерть от удушья. Ты знаком с делом, Пит?

— Я читал отчет Кареллы.

— Ну так вот, старика нашли повешенным. Однако шейные позвонки не сломаны. Очень смахивает на самоубийство. Помнишь дело Эрнандеса? Там тоже все выглядело как самоубийство — повесился, мол, и все тут. А на самом деле Эрнандес погиб от передозировки героина.

— Помню.

— Тут, конечно, не совсем тот случай. Этот человек и впрямь умер от удушья.