Уцелевший
Шрифт:
На последнем отрезке Рекс поскользнулся и слетел по нижнему лестничному маршу на спине. Лишь изрядный акробатический опыт избавил американца от увечья. Герцог несся позади, побагровевший от напряжения, в расстегнутом, развевающемся плаще.
С обезьяньим проворством они вскарабкались по ветвям столетнего вяза, перевалили через стену, спрыгнули наземь, помчались по аллее со всей скоростью, на какую способны были подгибавшиеся ноги, пока не достигли дружелюбно светившегося в переулке фонаря.
Дыхание де Ришло вырывалось из груди с шумом, похожим на пыхтение стоящего под парами локомотива. Давненько не занимался герцог столь изнурительными физическими упражнениями.
Рекс обнаружил, что жесткий крахмальный воротничок набряк потом и превратился в тряпку. Рубаху, насквозь пропитавшуюся влагой, впору было снять и выжать. Отличный спортсмен, американец не мог так разгорячиться после двухминутного бега с незначительными препятствиями. Ван Рина покрывал не жаркий пот усталого бегуна, а холодная, липкая испарина смертельно ужаснувшегося человека.
И все же первым оправился Рекс.
— Господи помилуй, герцог!..
Тот кивнул, еще не в силах отвечать.
— Беру назад все, что болтал до сих пор, — торопливо заявил Рекс. — В жизни своей не пугался по-настоящему, сами знаете, — но это же было адское страшилище!
Герцог опять кивнул.
— Теперь я понимаю слово «паника», — выдавил ван Рин.
— Я... тоже... ударился в панику... под конец, — выдохнул де Ришло. — Не смог совладать со страхом... Не следовало приводить тебя в это место.
Они заторопились по улице, стремясь побыстрее отдалиться от осветившегося электричеством, но выглядевшим куда более грозным, нежели прежде, дома.
— Убрались в целости и сохранности — вот и ладно, — произнес уже окончательно пришедший в себя де Ришло. — Зато я наверняка знаю, кому противостал.
— Мы знаем, кому противостали. Мы оба.
Герцог ласково взял Рекса под руку:
— Значит, вдвоем и станем действовать.
У де Ришло и мысли не возникало торжествовать. Он был бесконечно далек от желания напомнить: «а что я говорил?» Напротив, пожилой француз жалел о собственной нетерпеливости, разбуженной Рексовым недоверием. В конечном счете, большинство людей рассматривают поклонение дьяволу как средневековую легенду, рожденную темными, суеверными умами предков. Ожидать, чтобы Рекс немедленно отказался от убеждений, в которых воспитывался и рос, означало бы требовать невозможного. Но теперь, когда молодой американец удостоверился в обратном, когда он сам едва не принял участь куда горшую смерти, де Ришло понимал: содействие Рекса будет сознательным, искренним и оттого вдесятеро более ценным. Прямо на Сент-Джонс Вуд-Роуд они остановили такси — прежний водитель, разумеется, не дождался ночных гуляк и уехал. По дороге домой де Ришло подробнейшим образом допросил Рекса о форме, которую приняло возникшее среди обсерватории страшилище. Выслушав отчет ван Рина, герцог закивал головой:
— Вне сомнения, черный прихвостень Мокаты.
— Вы говорили, он... как это?..
— Мальгаш. Странный народ. Полукровки, помесь негров и полинезийцев. Много столетий назад состоялось великое переселение народов с Островов Южных Морей на Восточно-Африканское побережье через Малайский полуостров и Цейлон [7] . Кажется невероятным, однако люди пересекли пятнадцать тысяч миль открытого океана в утлых челнах. Большинство осело на Мадагаскаре, где смешалось с местным населением и породило племя, вобравшее, как ни печально говорить об этом, худшие свойства обеих рас.
7
Не
— На Мадагаскаре и возникло ву-ду?
— Да. Возможно, слуга Мокаты — просто колдун... А возможно...
Герцог умолк.
Такси подкатило к дому.
* * *
Войдя в просторную библиотеку, Рекс поглядел на часы и увидел, что стрелки показывают четверть четвертого. Ни молодому американцу, привыкшему засиживаться в клубах и барах до самого закрытия, ни герцогу, обычно работавшему по ночам, время не показалось чересчур поздним. Де Ришло вообще полагал предрассветную пору подходящей для искренних и долгих бесед, когда люди становятся откровенны и говорят о наиболее интересном для них и друзей. Но и ван Рин, и герцог были совершенно измотаны страшным приключением.
Оба рухнули в кресла. Рекс, не подымаясь, поворошил кочергой тлеющие угли камина, де Ришло устало смешал два коктейля и поднял крышку, лежавшую на блюде с бутербродами, которые Макс неукоснительно оставлял хозяину перед тем как лечь.
Однако, невзирая на усталость, ни американец, ни герцог и не помышляли о долгом отдыхе.
Слишком грозной опасности подвергался Аарон.
— Вы сказали, парень может быть мадагаскарским колдуном, — обратился Рекс к де Ришло. — Но я читал где-то, что цветные шаманы белому человеку вреда не причиняют — просто не могут. Похоже на правду — иначе всем европейцам в Африке настал бы скорый каюк.
— Вообще, ты прав, и объяснение отнюдь не сложно. То, что мы именуем белой либо черной магией, — искусство и науки вызывать изменения согласно воле. Всякое требуемое изменение может вызываться посредством применения нужной Силы, употребляемой в должной степени, должным образом и в должное время. Естественно, любое изменение требует практики, способности приводить упомянутую силу в действие, но еще важнее обладать пониманием качественных и количественных особенностей, присущих данным изначально условиям. Лишь немногие белые умеют понять образ негритянского мышления, и весьма небольшое число негров может вполне уразуметь происходящее в сознании белого. Следовательно, в обоих случаях несравненно легче иметь дело с представителями собственной расы.
— Далее. Негроидному или монголоидному колдуну очень трудно заклясть европейца из-за различия в вибрациях. Частоты колебаний, излучаемых человеческими существами, по большей части определяются местом рождения, географическими широтой и долготой. Объясню самым простым путем. У некоторых рас излучение длинноволновое, а другие работают в диапазоне коротких волн. Чем больше различие, тем сложнее злобной воле влиять на предполагаемую жертву. Будь иначе, белые народы, столь долго насмехавшиеся над ценностями духа и гнавшиеся лишь за материальными достижениями, никогда не завоевали бы целый мир.
— Но этот Мокатин дьявол согнул меня в бараний рог, брр-р! — поежился Рекс.
— Верно. Я ведь говорю только о самых общих принципах. Существуют, разумеется, исключения. Обладая наивысшей степенью — Ipsissimus, Magus и Magister Templi, — пройдя сквозь Бездну, адепты черного колдовства не связаны различиями в цвете кожи. Если простого смертного не хранит равная или превосходящая мощью светлая Сила, знатоки этой чертовщины способны причинить любой вред. Слуга Мокаты, вероятно, один из выдающихся адептов, избравших путь левой руки. Впрочем, я гадаю об ином... Вопрос: а человеческое ли это существо?