Уцененный принц
Шрифт:
Рон замолчал, вспоминая те страшные часы в подвале. Эльриан слушал с непроницаемым лицом, внутренне содрогаясь от услышанного. Рейджен оказался еще большим идиотом, чем предполагалось вначале. Неужели он не понимал, что его разрешение относиться не к кому-нибудь, а к кронпринцу, как к простому обвиняемому, развяжет руки его врагам! Бедный мальчишка, попасть в такую переделку! И, главное, выдержать, не сознаться, не оговорить ни себя, ни своих друзей! Но дальше рассказ Ронгвальда был еще страшнее.
— Я тогда сознание потерял, очнулся, Драмм отчитывает своих палачей, что не смогли добиться признания, приказал продолжить, до получения результата, без моего признания все дело развалится. Они меня почти четыре дня там держали, без воды, спать не давали, пока врач не сказал, что больше продолжать нельзя, я не выдержу, могу умереть. Тогда уволокли в камеру, врач слегка подлечил, но я уже понимал, что после такого, они меня живым не выпустят. Думал на суде сказать правду, что весь заговор — выдумка. Не вышло. Судили заочно, приговорили
Холодно было жутко, я все боялся, что начну дрожать, подумают, что боюсь. А приговора все не было. Я так понял, что отец опять не может сам принять решение. Есть у него такая особенность.
— «Да уж, — подумал Эльриан, — это точно. Знал бы Ронгвальд, с кем додумался посоветоваться его отец, Вот бы удивился!»
— Но, наконец, — продолжил Рон, — приехал дежурный офицер с приговором. Нас поставили на подставки, одели мешки на головы и петли на шеи, приговор вручили начальнику гвардии, и он зачитал королевскую волю — приговор не утвержден, дворянам — одиночное заключение, простолюдинам каторга, меня — к королю в кабинет. Макса перекосило, но приказ короля исполнили. Меня к отцу приволокли, руки так и не освободили, я их уже не чувствовал, всего трясет, соображаю плохо, отец выговаривать стал, почти издевался, пригрозил обратно отправить на виселицу. Ну, я и не сдержался, все ему высказал, и про шлюху-жену, и про приблудного сынка-идиота, мне уже как-то все равно было, что он со мной сделает, так горько стало, и за то, что поверил клевете, и за стояние под виселицей в ожидании казни, и за петлю на шее…
А он меня в первый раз в жизни ударил, по лицу, я не удержался на ногах, упал. Встать не получается, руки скованные, ноги не держат. Тут отец и приказал отвезти меня в крепость Нотт, в одиночку, в каменный мешок, без всякого общения, пока он другой приказ не отдаст. Отвезли, камера, каменный мешок, как в средневековье, только стены кафелем покрыты, из удобств — дыра в полу, топчан со старым одеялом и матрас из соломы. Воды — один кувшин в день, хочешь — мойся, хочешь — пей, еду просовывали в дыру в нижней части двери, как зверю. Ни мыла, ни бритвы, ни зубной пасты, ничего. На просьбы один ответ — не положено. В общем, просидел 8 месяцев, зарос, как леший, весь грязный, что бы с ума не сойти старые языки вспоминал, сам с собой говорил, матрас был в клетку, слепил из хлеба фигурки, в шахматы сам с собой играл. Ходил по камере — четыре шага в длину, не меньше 2000шагов в день, отжимался, старался форму держать, ждал, когда отец все-таки обо мне вспомнит. Дождался. Ночью прыснули в лицо парализующий газ, вытащили, побрили, волосы срезали, там колтун был, не расчесать, вымыли наконец-то, и зачитали приказ о высылке на другую планету и о продаже в рабство, как осужденного пожизненно. Тут я понял, что жизнь кончена. Ронгвальда больше нет. Надежды тоже. Обозвали Вилли Джексоном, что бы фамилию не позорить, всунули в космолет, что каторжников по местам заключения развозил, счастье, хоть не в общую клетку, там ночью такое творилось! Везли неделю, привезли на Обен, к Карусу, он сразу в меня вцепился. Но вмешалась его мамаша, забрала, и сразу объяснила, что от меня требуется. Я ее послал, старой шлюхой обозвал. Она меня выпорола, собственноручно, велела привязать к кровати, лицом вверх, вкололи что-то возбуждающее, и тут я понял, что женщина тоже может мужчину изнасиловать! В общем, в конце концов, освободили, мадам заявила, что так всегда будет, пока я сам, добровольно, не стану ее удовлетворять и велела идти в душ. А там один из ее гарема, видимо, со злости, разбил бокал. Я незаметно стекло подобрал, пошел в душ, воду включил, и полоснул по венам на левой руке, по локтевому сгибу. На правой руке не вышло, раненая рука плохо работала, удалось только запястье порезать. Но хватились меня рано, даже сознание не потерял, кровь остановили, мадам ругалась, как извозчик, избили, а на следующий день продали перекупщику. Он радовался, думал заработать на мне, но ему дважды пришлось цену снижать, никто меня не покупал, чуть на утилизацию не сдали. Вот и вся история. Да, забыл, со мной вместе письмо Карусу передали. О чем, не знаю, он его про себя читал.
В палате воцарилась тишина. Рон повторно переживал свои злоключения, император переваривал услышанное. То, что Рейджен тюфяк, он понял еще из разговора с ним, но то, что он идиот, это было что-то новенькое. Подленький идиот. Не поговорил толком, отдал мальчишку на растерзание его злейшему врагу, сам, видимо, не хотел себе настроение портить. А не разобрать, что переспал не с девственницей, а с уже беременной бабой!
— Ваше Величество, что вы собираетесь со мной делать?
— А что бы ты хотел?
— Я??
— Да, ты, ты сам, что бы ты хотел?
Рон задумался, потом тихо сказал:
— Мне хотелось бы немного времени, что бы прийти в себя. Я не хочу возвращаться к отцу, вновь чувствовать себя незащищенным, зависящим от того, кто сумеет вложить ему в голову свои идеи. Чем это кончается, я почувствовал на своей шкуре. Больше не хочу.
— «А парень четко оценивает своего папашу», — пронеслось в голове у Эльриана. Вслух он сказал:
— И как ты себе это представляешь? Насколько мне известно, со слов Саарте, Рейджен знает, что в крепости Нотт тебя нет, Ренне обратил внимание на правую ступню того несчастного сумасшедшего, что сидит в твоей камере. Так что отец тебя ищет. Расчет мистера Драмма был на то, что король, увидев сына в таком состоянии, а там подлинный сумасшедший, любое освидетельствование подтвердит, быстренько назначит кронпринцем Рональда, невзирая на умственную отсталость. Потом психа как-то аккуратно убирают, или он умирает сам, иногда такие просто отказываются от еды, могут травмироваться и получить заражение крови, да мало ли причин, расследовать не будут, псих же, и перед похоронами тело несчастного заменят подлинным. Но для этого им нужно знать, где тебя искать. Сейчас неясно, знает ли Драмм, что тебя нет у Каруса. Если знает, то он тоже лихорадочно тебя ищет. Так что, я считаю, пусть ищут. Твоему отцу не повредит встряска, Ну а Драмм пусть побегает, попереживает, хотя, я думаю, он еще не всполошился, Рональд-то еще не кронпринц, торопиться некуда. Так что самое разумное будет скрыть твое случайное спасение. Пусть ищут. А что бы было все по закону, напиши просьбу о политическом убежище на Эллане. Тем более, на Итонии угроза твоей жизни действительно есть.
— Спасибо, обязательно напишу!
— Я прикажу принести листы бумаги и ручку, как сможешь — напишешь. Лучше до того, как мы долетим до Родона. Если тебя ищут, то вполне могли вычислить и работорговца, и кому он тебя продал. А Клод оформил тебя, правда, как Вилли Джексона, на мое имя. Пиши своей рукой, в электронном виде это не делается. Понятно?
— Все понял, спасибо вам!
— До Родона нам еще три часа полета, затем опять прыжок, потом еще пять часов полета, так что можешь не торопиться! Отдыхай.
Император вышел из палаты, Рон остался один. Ему было значительно спокойнее. Отцу не отдадут, сможет прийти в себя, выздоровеет, потом подумает, чем дальше заниматься, может, продолжить учебу получиться! Он аккуратно поднялся с кровати, присел за стол. Сразу же вошел Клод, принес обещанное императором.
— Рон, зачем встал, рано еще, доктор не разрешал!
— Я аккуратно, не могу уже больше лежать, бока болят. К тому же написать надо один важный документ. Сейчас сочиню и напишу, потом лягу. А вот до уборной вам меня проводить придется!
— Тогда пошли! А то силы потратишь, не дойдешь потом.
После похода туда и обратно сил на прошение уже не осталось, Рон взял бумагу и ручку в постель, решил написать черновик, а потом переписать начисто, меньше сидеть придется. Так что прошение было написано начисто уже после очередного прыжка. Оставалось пять часов полета до Родона.
Глава 15
Родон, саммит.
Ренне, брат Рейджена и дядя Ронгвольда был на 10 лет младше своего брата — короля и, в отличие от старшего брата, отличался твердым характером, решительностью и острым умом. Возможно, тому виной воспитание. Если Рейджена с детства воспитывали как наследника, то Ренне все время был как бы в тени своего брата. Следили за ним не так пристально, давали много самостоятельности, как в играх, так и в выборе будущей специальности. Если Рейджен проходил курс обучения в элитном Университете Управления, на Терре, в Нью-Йорке, вместе с другими наследниками и детьми крупных шишек с демократических планет, то Реннне сам выбрал юриспруденцию, и специализировался на межпланетном праве, родители надеялись, что он будет представлять Итонию в Совете Унии. Не пришлось. После смерти отца мать просила его остаться на планете, помочь брату, выросшему излишне мягким, бесхарактерным и внушаемым. Пока была жива мать, это не было так заметно, твердая и волевая женщина направляла сына на нужный путь. Единственный раз, когда сын ослушался матери, это был его крайне неудачный второй брак. Она была категорически против. Девушка вызывала большие сомнения, ребенок, родившийся 7-ми месячным с весом более трех килограммов — тем более. Отказ сына провести генетическую экспертизу королева Инесс восприняла как оскорбление, удалилась от двора и больше сыну советами не помогала. Ренне пришлось взять эту миссию на себя, но у него не было такого авторитета, как у матери.