Уцененный принц
Шрифт:
Лада кивнула, без особого почтения.
— Так что, Рон, сестру Ладу слушаться беспрекословно. Ее даже император побаивается.
— Не преувеличивай, доктор Валентайна, наш император кого-то бояться просто неспособен, скорее, уважает, — ответила медсестра хрипловатым басом, — правда, за спиной, вместе со своей охраной медтеткой зовет, но я не обижаюсь.
Рон виду не подал, но внутри себя усмехнулся точному прозвищу. Сестрой слоноподобную даму назвать было сложно. Указания были розданы. Медсестры во главе с Ладой умело помогли напиться, перевернули на живот, уложили поудобнее, укололи обезболивающее и порекомендовали поспать. Рон с удивлением увидел тех же знакомых, немолодых сестер, что ухаживали за ним на крейсере. Выяснить, почему так получилось, он не смог, после укола захотелось спать, он немного пошевелил головой, устраивая ее на подушке, и крепко уснул.
Разбудили уже утром, провели все необходимые утренние процедуры, и стали ждать врачей. Пришла целая делегация. Во главе с начальником госпиталя, пожилым
— Чего я там не видела! — пояснив, что ассистировала докторам во время операции, а там все было намного хуже. Рассказала, что учится на медицинском факультете, здесь, в госпитале, у нее врачебная практика, она показала себя хорошо, и ей доверили делать ему перевязки. В ответ на вопрос о своем сходстве с одной принцессой рассмеялась и сообщила, что это не удивляет, она ее кузина, дочь погибшего, тогда, когда ей был всего месяц, старшего брата Эльриана, Эдмонда. Соответственно, племянница императора. Рон решился спросить об Элеоноре. Оказалось, что она здесь, на Эллане. Поняв, что ее пациент расстроился, узнав, что Нора даже не пыталась навестить его, объяснила, что это ее вина, Нора переживает, но она посоветовала ей подождать, пока ему, Ронгвальду, станет лучше, рассказав, как он стесняется своей беспомощности. Так что, если он разрешит, то она примчится к нему сразу же. Рон подумал и счел, что Лина поступила правильно. Отражение в зеркале пока не радовало, конечно, лучше, чем в первые дни после Обена, но все равно, до идеала далеко. Так что он подождет. Тем более что он может предложить теперь дочери императора? Он уже не кронпринц, отец назначил наследником Ренне. И, хоть он и сам это предлагал, но где-то в душе таилась обида. Бездоказательно обвинили, поиздевались, и выкинули на помойку за ненадобностью…
***
После задержания Макса Драмма расследование пошло полным ходом. Выяснилось, что ничего криминального молодые люди не планировали, наслушались сообщений с «республиканских» планет и решили реформы на Итонии подготовить. Все отпущенные Рейдженом «заговорщики» клятвенно заверяли, что самой криминальной фразой, прозвучавшей на одном из заседаний, была мысль о том, что если король отвергнет их предложение, то пусть оно полежит, а потом, когда Ронгвольд все же станет монархом, тогда они его и примут, неважно, сколько пройдет десятков лет. Следующим шагом король разобрался с психом, который сидел в камере вместо Рона. Невзирая на вопли подкупленных психиатров, он приказал дать умалишенному снотворное, побрить, подстричь и вымыть. Сразу стало ясно, что это не принц. Симпатичный парень, лет 18, и, самое главное, после того, как он проснулся в нормальной обстановке, чистым, сразу спросил, как он здесь оказался, какое сегодня число, и вообще, пошел на поправку. Только начинал плакать при разговорах о гибели семьи. Имущество его все сгорело, но остался участок земли, стоящий хорошие деньги, да и король назначил ему пенсию за понесенные неудобства. Так что парня быстро прибрала к рукам вдовая повариха из замковой кухни «для господ», сыграли свадьбу, невзирая на 10-летнюю разницу в возрасте и наличие 6-летнего сынишки, оформила подсобным рабочим на ту же кухню. Так что всем было хорошо, не считая коменданта, конечно.
Тут пришел черед женушки. Невзирая на вопли Рейджен распорядился взять материал на пробу на отцовство и у дебильного сынка, и у жены, и у себя, и у Макса. Ответ пришел — 100 % сын Драмма. Сели думать, как выйти из положения, не показав короля полным идиотом. Додумались. Собрали консилиум из инопланетный психиатров — своим веры не было. Провели экспертизу, и Рональда признали слабоумным и недееспособным. Лишили всех прав на престол и вместе с королевой услали в отдаленную провинцию под надзор психиатров и губернатора, того самого
***
Ренне летел на Эллану в первый раз. Ему было интересно посмотреть, как живет самая богатая планета Унии. Ну и посетить племянника, рассказать, что сделал, наконец проснувшийся от спячки отец, хотелось. Он надеялся, что после месяца, проведенного в нормальных условиях, Рон все же оттаял и не будет таким озлобленным. Эллана была прекрасна. Еще из космоса поражала обилием воды и зелени. Челнок приземлился на современном космодроме, на архипелаге Циол, построенном по последнему слову техники. Пассажирский терминал, спроектированный модным современным архитектором, радовал глаз изящной формой здания снаружи и удобством для пассажиров внутри. Сейчас здесь хозяйничал Холдинг Лански-Грасс, но уже через 30 лет эта красота переходила в собственность Элланы.
Летя на императорском авионе, Ренне в иллюминатор любовался аккуратными прямоугольниками полей и огородов, казавшимися игрушечными домиками, зелеными массивами лесов, далекими горами, самые высокие вершины которых были увенчаны вечными снегами. Столица, Эстина тоже радовала глаз разумным сочетанием старины и современного комфорта. Все дороги оборудованы полосами фридония-рут. Мобивены летели над дорожным полотном на антигравитаторах, это сохраняло в целостности дома даже тысячелетней постройки. Дорога из авиапорта, тоже была с фридонием. Старый дворец удачно сочетал в себе и старину, и современный комфорт. Причем старая часть дворца оставалась почти не тронутой, а деликатно пристроенные лет 100 назад, в том же стиле, но со всеми современными удобствами крылья очень удачно вписывались в ансамбль и не портили здание. Принца встречал министр по инопланетным делам, Дарий, герцог Дальнир, уже старый, но энергичный мужчина, работавший еще при отце Эльриана, и вице-канцлер, маркиз Мишель Д`Арре, пользовавшийся особым доверием императора. Эльриан ждал в своем кабинете, поздравил с назначением, и предложил перейти сразу к делу, если гость не устал. Ренне согласился.
Император пригласил в кабинет начальника Главного Военного Госпиталя Ивана Сомова, двух травматологов, и своего личного врача Пауля Штерна, который так же отвечал за лечение Ронгвальда. Медики описали повреждения, которые были обнаружены у Рона в ходе операции, характеризующиеся, как последствия глубокого, точечного ожога 3-4й степени примерно годичной давности, что подтверждал результат исследования удаленных рубцовых тканей, содержащих скопления угля, как результат обугливания в результате воздействия высокой температуры. Постоянное скопление гноя было вызвано разрушением части лопатки, в результате все тех же повреждений. Предупредили, что будет иметь место деформация спины мышечного характера, напоминающая горб. Ренне был расстроен. Его утешили, что дефект пока не заметен, но со временем будет возрастать. Они, конечно, постараются заменить часть утраченных мышц искусственно выращенными, но, это будет возможно только спустя как минимум год, когда они окончательно убедятся в отсутствии инфекции и восстановлении ткани лопатки, иначе их просто некуда будет крепить. В общем, картина не слишком радостная, но хотя бы здоровью уже ничего не угрожает. Посоветовали Ренне вначале переговорить с Ронгвальдом наедине, договорится о показаниях, а потом уже идти с дознавателем. Обещали дать заверенную копию исследования тканей, подтверждающую наличие угля в тканях. Ренне попросил проводить его в госпиталь. Одного. Вызвался сам начальник.
Встреча с племянником порадовала и огорчила одновременно. Порадовало его физическое состояние, он уже не напоминал ходячий скелет, кости покрылись плотью, кожа приобрела нормальный цвет, бледный, но нормальный. По палате ходил, не шатался, даже немного гулял по террасе опоясывающей спецкрыло госпиталя, на которой было устроено что-то вроде висячего сада. В этом саду состоялась их беседа. Которая и послужила поводом для огорчения. Настроение Ронгвальда нисколько не изменилось, пожалуй, стало еще непримиримее. Об отце он и слушать не хотел, показания о допросе в тюремном замке, да еще незнакомому дознавателю давать отказался.
— Дядя, вам что, некого больше спросить? Я не думаю, что с тем же Чароном обращались мягче, чем со мной! Я хочу весь этот ужас как можно скорее забыть, а тут ты приезжаешь с незнакомым мужиком и просишь вывернуть перед ним наизнанку душу! Я думаю, Макс Драмм и без моих показаний каторгу себе заработал! А правильнее было бы продать его на какую-нибудь планету с рабством, что бы небо с овчинку показалось! Лучше бы расследовали смерть матери, пока сиделка еще жива! Все, никаких показаний давать не буду! А тебя поздравляю с назначением кронпринцем. Прощай, Ренне, брата берегись, что бы мою судьбу не повторить! Мне пора. Рад был увидеться!