Участь Эшеров
Шрифт:
— Рикси, мне известны о нашей милой сестричке очень интересные вещи. Папа никогда не отдаст ей Эшерленд. Вот увидишь, он будет моим.
Он дал коню шенкеля и галопом поскакал к мосту.
«Мерзавец», — подумал Рикс.
Он завел машину и был уже готов последовать за Буном, когда его взгляд упал на дверь Лоджии.
Она была распахнута настежь.
Но он же видел, как Бун закрывал дверь. Порывистый ветер кружил на ступеньках листья, которые засасывало в глотку Лоджии.
Он сидел, тупо глядя на открытую дверь. «Приглашение, — неожиданно подумал он. — Она хочет,
Рикс нервно рассмеялся, но не отвел взгляд от входа.
Потом заставил себя выйти из машины. Первый и второй шаги дались без труда, но на третьем ноги у Рикса стали ватными.
Темнота за дверью не была полной. В полумраке проступали очертания мебели и фиолетово-золотой ковер на усыпанном листьями полу. В тени стояли фигуры, они, казалось, наблюдали за ним.
«Слушай, — издевательски говорил Бун, — представь себя одним из героев этих твоих книжек».
Рикс взобрался на последние четыре ступеньки. Он стоял на пороге Лоджии в первый раз за двадцать с лишним лет, и все у него внутри, казалось, медленно переворачивается.
В ночных кошмарах Лоджия представала пыльным и ужасно мрачным, даже зловещим местом. То, что он видел сейчас, его изумило.
Перед ним было красивое фойе, примерно в два раза больше, чем гостиная Гейтхауза. Из белых мраморных стен торчала дюжина медных человеческих рук в натуральную величину, предлагавших повесить на себя пальто и шляпы. Он понял, что наблюдавшие за ним фигуры были статуями фавнов и херувимов, которые неподвижно смотрели на дверь глазами, сделанными из рубинов, изумрудов и сапфиров. С потолка свисала огромная люстра с блестящими хрустальными шарами.
За фойе несколько ступенек вели вниз, в приемную, где пол был выложен черной и белой мраморной плиткой. В центре располагался фонтан, сейчас пустой, где на камни опирались бронзовые статуи морских созданий. Остальная часть дома была окутана мраком.
Рикс забыл о великолепии внутреннего убранства Лоджии. Одни лишь статуи в фойе, похоже, стоят баснословных денег! А вручную инкрустированная мраморная облицовка, а медные руки-вешалки на стенах! Все это приводило чувства в смятение.
Он представил себе, как выглядела Лоджия, вся залитая светом, во время приемов Эрика. Из фонтана, возможно, било шампанское, и гости погружали туда свои бокалы. Он почувствовал ароматы прошлого: розы, превосходный кентуккийский бурбон, гаванские сигары, факелы. Из глубин Лоджии словно доносилось эхо голосов другого мира: тихий женский смех, хор мужчин, распевающих в пьяном веселье похабную песенку, деловой разговор в приглушенных тонах, громовой бас, требующий еще шампанского. И все это изменилось, перешло во вкрадчивый искушающий шепот:
— Рикс…
Он почувствовал этот голос внутри себя. Кругом вился ветер, холодными пальцами ласкал его лицо.
— Рикс…
На полу фойе плясали листья. Ветер усилился и попытался втянуть его за порог. Глаза статуй нацелились на него.
К нему тянулись медные руки.
— Рикс…
— Нет, — услышал он свой голос, идущий словно из-под воды.
Он вцепился в огромную дверную ручку из бронзы, чтобы закрыть дверь. Но она
А затем дверь гулко захлопнулась.
Он резко повернулся, спустился с лестницы и скользнул за руль «тандерберда». Его била дрожь, желудок свело от страха.
«С кем я говорил? — спрашивал себя Рикс. — Кто там пытался заманить меня?»
Если у Лоджии и есть голос, то он порожден воображением Рикса и ветром, гуляющим по длинным коридорам и пустым залам.
Он завел машину, но не смог удержаться, чтобы не посмотреть на Лоджию снова.
Входная дверь была растворена настежь.
Он включил передачу и быстро поехал назад к мосту.
Глава 29
Рикс, войдя в гостиную Гейтхауза, подошел к графину, чтобы налить себе чего-нибудь покрепче. Наполняя бурбоном стакан, он услышал голос матери:
— Где ты был?
Он повернулся на голос. Маргарет сидела в кресле перед камином. На ней было белое платье, на шее бриллиантовое ожерелье. Рикс наполнил стакан и сделал большой глоток.
— Где ты был? — снова спросила она. — Уезжал из поместья?
— Я катался.
— Где катался?
— Да так, по разным местам. Кто приехал к папе?
— Генерал Маквайр и мистер Меридит. Не уходи от ответа. Мне не очень нравятся твои внезапные исчезновения.
— Хорошо. — Он пожал плечами, пытаясь придумать объяснение, которое бы ее успокоило. — Я ездил в Эшвилл, чтобы встретиться со своим знакомым по колледжу. Затем подъехал к Лоджии. — Когда он снова поднес стакан ко рту, его руки дрожали. То, что недавно случилось с ним в Лоджии, сейчас казалось смутным и странным, как полузабытый сон. Он был взвинченным и раздраженным; перед глазами стояла открытая дверь, за которой была прекрасная Лоджия. — Где Кэт? — Он заметил, что ее розовый «мазерати» в гараже отсутствовал.
— Тоже поехала в Эшвилл. Она иногда ужинает с друзьями.
— Значит, для нее это нормально, а для меня нет. Так?
— Я не понимаю твоих отъездов и приездов, — сказала мать, пристально наблюдая за ним. — Ты говоришь, что побывал рядом с Лоджией. Зачем?
— Боже! Что это, допрос? Да, я подъезжал к Лоджии. Без всяких особых причин. Кстати, я видел там Буна. Он шастал внутри с фонарем.
Маргарет повернулась к огоньку, который мерцал в камине.
— Бун любит Лоджию, — сказала она. — Говорил об этом сотни раз. Он заходит внутрь, чтобы погулять по коридорам.
Но я предупреждала его… чтобы не слишком доверял ей.
Рикс допил вино и отставил бокал.
— Не доверять? Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду то, что сказала, — ровно ответила Маргарет. — Я предупреждала его, что в один прекрасный день…
Лоджия не позволит выйти обратно.
— Лоджия — неодушевленный предмет, — сказал Рикс, но вспомнил воображаемые ароматы, звуки, слабый шепот, которым кто-то окликал его по имени, и темный силуэт, движущийся рядом с фонтаном.