Учебка. Армейский роман
Шрифт:
Сапоги, которые когда-то Атосевич принес Игорю, были, скорее всего, из другой партии, потому что петли у всех были белые, а у сапог Игоря — черные. Этому Игорь тоже обрадовался. Во-первых, они и так уже отличались от остальных, а во-вторых, надпись хлоркой в отличие от надписи ручкой не стирается со временем. Но петли были короткими, и Игорю удалось написать лишь «Тищ». «Интересно, а зачем вообще эти петли нужны? Может, чтобы сапоги на палке носить, как в кино? Но зачем в армии сапоги на палке носить? Может при переправе через речку вплавь?» — никак
Тем временем произошел весьма курьезный случай. В фуражке кроме проволочного кольца было вставлено и картонное. Бытько почему-то подумал, что картонное кольцо нужно лишь для того, чтобы фуражки не помялись при перевозке и, не долго думая, сходил и выбросил его в мусорницу. От этого фуражка Бытько приобрела странный, еще более блинообразный вид. Все начали смеяться над Бытько и тот, опечаленный своей промашкой, побежал в умывальник. Но на беду несчастного дневальный решил освободить урну сержантского очка от чрезмерного количества использованной бумаги и, естественно, затолкал ее в тот же мусорный бак, на дне которого лежал выброшенный Бытько картонный круг. Лезть в бак Бытько не решался, но терять круг ему тоже было жаль. Вокруг собралась целая толпа, и каждый норовил по-своему посмеяться над чужой бедой.
— Может быть, стоит вытрясти все на пол? Найдешь круг, а мусор назад затолкаешь, — предложил Туй.
— Я тебе вытрясу! Только этого триппера мне здесь не хватало! — возмутился Семиверстов, который был дневальным.
— Что же мне делать? — растерянно спросил Бытько.
— Не щелкать… Вешаться! Если очень хочешь, можешь на наташу с кем-нибудь бак отнести. Там найдешь, а бак назад принесешь, — предложил Семиверстов.
— А что — может и правда отнести?! — нерешительно пробормотал Бытько.
— Конечно, отнести. Попроси только кого-нибудь помощь — не самому же тебе нести! — обрадовался Семиверстов.
Он был не прочь свалить часть работы на подвернувшегося Бытько.
— Гутиковский! — позвал Бытько.
— Чего тебе? — Гутиковский подозрительно посмотрел в его сторону.
— Помоги мне бак отнести, — попросил Бытько.
— Я бы помог, но мне еще хэбэ помечать надо и сапоги, — неохотно ответил Гутиковский.
— А может, все же поможешь?
— Некогда мне — чего приколебался! Вон Тищенко попроси, он уже все сделал, — схитрил Гутиковский.
Бытько вопросительно посмотрел на Игоря. Тищенко не был эгоистом, но не любил Бытько за подхалимство. Поэтому, буркнув: «Мне тоже некогда», Игорь поспешил выйти из умывальника. Бытько уже собрался, было, распрощаться с обручем или дождаться, когда наряд понесет вечером бак на наташу, но Семиверстов и не думал отпускать свою жертву. Он пошел на тумбочку и сменил стоявшего там ленинградца Петрова. Петров стоял в наряде с чужим взводом из-за очередного залета. Взглянув на часы, ленинградец увидел, что Семиверстов пришел на четверть часа раньше и улыбнулся своей неожиданной маленькой удаче. Тем временем Игорь от нечего делать разглядывал старые боевые листки, в
— Эй, Петров!
— Чего тебе? — Петров испугался, что Семиверстов посмотрел на часы и теперь зовет его назад.
— Там Бытько из второго взвода стоит — хочет нам бак помочь отнести. Ты бы с ним отнес, что ли?!
«Вот козел — хитрый, как лис», — подумал Тищенко про Семиверстова, наградив его двумя «животными» эпитетами. Услышав «просьбу», Петров сразу же изменил свое мнение о времени и, взглянув на часы, поспешно сказал:
— Так это…, Семиверстов, мне еще четырнадцать минут стоять — ты рано пришел. Ты бы и отнес.
— Сейчас! Буду я взад-вперед бегать. Твоя очередь сейчас работать, ты и неси! — нагло ответил Семиверстов.
— А почему это я? Почему моя очередь?
— Забыл, как я ночью за тебя лишних полчаса стоял — ты все проснуться никак не мог? Теперь отрабатывай долг.
Петров не мог этого забыть, потому что этого не было вообще, но спорить с Семиверстовым не стал и лишь предложил в ответ:
— Может, лучше вечером отнесем? Чего зря ходить…
— Дурак ты, что ли — будет Бытько до вечера ждать?!
С повязкой дежурного по роте появился младший сержант Бульков:
— Семиверстов, что ты треплешься на тумбочке, а?
— Так товарищ младший сержант, тут выгодное дело есть, а Петров упирается.
— Что за дело?
— Бытько из второго взвода бак с мусором на наташу хочет вынести, а Петров боится, что вы не разрешите.
— А чего это Бытько вдруг мусор захотел нести?
— А кто его знает… Он, вроде, там что-то потерял.
— Петров!
— Я.
— Неси с этим Бытько, раз он так хочет, — разрешил Бульков.
Петрову ничего больше не оставалось, как покорно поплестись в умывальник за мусором. Они уже донесли бачок почти до самих дверей, но тут Бытько что-то вспомнил и, сказав что-то невразумительно, побежал в расположение.
— Чего это он? — спросил Семиверстов у Тищенко.
— Не знаю… Может, пошел отпрашиваться у Гришневича? — пожал плечами Игорь.
Так оно и оказалось. Бытько, и шага не делавший без разрешения Гришневича, выложил все сержанту. Оторопевший Гришневич, переварив информацию, разразился громким хохотом, но Бытько все же отпустил.
Круг, немного измазанный какой-то дрянью, Бытько все же нашел, зато всю последующую службу Гришневич к месту и не к месту вспоминал об этом случае. Игорь от всей души вместе со всеми потешался над Бытько, даже не думая о том, что подобная участь может постигнуть и его самого.
На обед вновь шли под барабанный бой.
— Та-тада-та! Та-тада-та! Та-тадатада-та-да-та! — бил барабан.
— Левой, левой! Левой под более громкий удар! — орал Дубиленко.
Сразу же за Игорем позади второго и третьего взвода шли Гришневич, Яров и Щарапа.