Ученик дьявола
Шрифт:
Поздоровавшись со всеми, Николас опустился на дубовый табурет между Инграмом и Джиллом. Вскоре суфлеру подали кружку, к которой он тут же приник.
— Где остальные? — спросил Фаэторн.
— Я оставил Дэйви у твоей жены в Шордиче, — ответил Николас. — Парнишка смертельно устал. А Оуэн поехал возвращать леди ее скакуна.
— Тогда сейчас он участвует в скачках несколько иного рода, — хохотнул Фаэторн. — А почему бы и нет? Каждому свое. Впрочем, Ник, лучше расскажи, как съездил. Как тебе Сильвемер? Как сэр Майкл Гринлиф? Неужели
— О да, — кивнул Николас. — О таких условиях можно только и мечтать.
Умолчав об их разнообразных приключениях, Николас рассказал товарищам о том, что увидел и узнал. Услышав о Главном зале и зрителях, приглашенных на выступление, все пришли в восторг. Однако когда речь зашла о репертуаре, раздался недовольный голос. Как обычно, он принадлежал Джиллу:
— Ты ничего не сказал о «Глупом купидоне»!
— Нам разрешили ставить только три комедии. — Николас виновато пожал плечами. — Коль скоро мы должны показать «Ведьму из Колчестера», остается только две комедии — «Счастливый ворчун» и «Двойная подмена». Из трагедий мы покажем «Ненасытного герцога» и «Месть Винцетти», а из исторических постановок — «Генриха Пятого».
— Короче говоря, — подытожил Фаэторн, — те шесть пьес, о которых мы договорились в самом начале.
— Ты мне обещал «Глупого купидона». — канючил Джилл.
— Только для того, Барнаби, чтобы ты наконец заткнулся.
— «Глупый купидон» лучше «Двойной подмены».
— «Глупый купидон» слишком прост и груб для публики, которая нас ожидает, — настойчиво проговорил Николас. — Я бы и сам его выбрал, но в Сильвемере с такой пьесой не выступишь. В Главном зале майское дерево [10] не поставишь, а без него — никуда. Кроме того, — Николас решил схитрить, — леди Элеонора только и говорила о том, как ты изумительно играешь в «Счастливом ворчуне». Ты настоящий гений. Она именно так и сказала.
10
Майское дерево— украшенный цветами столб, вокруг которого в Англии танцуют на праздник 1 мая.
— Умная женщина, — самодовольно усмехнулся Джилл. — Я там действительно очень недурственно смотрюсь.
— Есть еще одна деталь, — продолжал Николас. — Сэр Майкл — изобретатель и ученый. Он придумал новый порох и разрешил им воспользоваться, когда мы будем ставить «Ведьму из Колчестера». Думаю, я могу устроить взрыв, который произведет на зрителей неизгладимое впечатление.
— Ну что ж, отлично, — сказал Джилл, поднимаясь. — А я откланиваюсь — у меня дела.
— Приходи завтра пораньше, Барнаби. Утром приступаем к новой пьесе.
Вслед с Джиллом к выходу потянулись и другие. Николас остался наедине с Фаэторном. Заказав еще выпивки, Лоуренс подсел к суфлеру поближе.
—
— Верно, — сознался Николас. — Не хотелось зазря беспокоить остальных.
— Выкладывай.
— По дороге в Сильвемер на нас напали разбойники.
— Оуэн и Дэйви целы? Никого не ранили? — Фаэторн встревожился не на шутку.
— Да нет, больше всего досталось самим разбойникам. Мы оставили их зализывать раны, а когда ехали назад, мерзавцев уже и след простыл. Да и было их всего четверо. Когда поедем всей труппой, нам они будут не страшны.
— Это все?
— Боюсь, что нет. У нас две непредвиденные неприятности. Одну зовут Реджинальд Орр — безумец-пуританин, который не дает жизни сэру Майклу. По словам викария, этот неистовый Орр узнал о нашем приезде и намерен прогнать нас прочь.
— Эх, вечно пуритане нас отовсюду гонят. Думаю, об этом Орре не стоит волноваться.
— Зря ты так. Сэр Майкл сказал, что Орр способен на многое.
— И что же он сделает? — распалялся Фаэторн. — Заругает нас насмерть? Мы в «Голове королевы» такое слыхивали, что этому Реджинальду придется подточить свое красноречие.
— Надеюсь, этим он и ограничится, — проговорил Николас.
— А что за вторая неприятность?
— Тут дело посерьезнее. Речь о Дэйви Страттоне.
Ни один из обитателей тесного дома на Олд-стрит не мог похвастаться отдельной спальней. Трое учеников спали в одной кровати, четвертый, Ричард Ханидью, обычно спал вместе с детьми Фаэторнов, однако с приездом Дэйви Страттона все поменялось. Двум слугам пришлось перебраться с мансарды в погреб, а Дэйви лег спать на одной узенькой кровати вместе с Ханидью. Когда все разошлись по своим местам, Ричард набросился на Дэйви с вопросами.
— Ну, рассказывай скорее. — зашептал он.
— Да рассказывать-то и нечего. — Дэйви разглядывал нависавшие над ними потолочные балки.
— Ты же ездил в Сильвемер. Ни за что не поверю, что в дороге с вами ничего не приключилось.
— Мы осмотрели усадьбу, провели в ней ночь и вернулись.
— И что, никаких приключений? — разочарованно протянул Ханидью.
— Да почти никаких… Если не считать разбойников.
— Разбойников!..
— Они попытались на нас напасть, но Николас Брейсвелл и Оуэн Илайес прогнали их.
— Вот здорово!
— Через несколько мгновений все было кончено.
— Тебе было страшно, Дэйви?
— Да так. Не особенно.
— А я бы страсть как испугался. Ну а как там в Сильвемере? Нас ждут?
— Думаю, да. Волшебник с женой — очень милые люди.
— Волшебник?
— Так называют сэра Майкла Гринлифа. У него есть лаборатория, в которой он проводит странные эксперименты. Некоторые из-за этого над ним смеются, но на самом деле он очень добрый и щедрый. Вот его и называют Волшебником из Сильвемера.