Ученик пекаря
Шрифт:
— Прошу вас, сударь, не уходите из-за меня. Я не хочу причинять вам беспокойства.
Незнакомец, услышав учтивую речь, успокоился.
— Вы уж простите мое невежество, но ваш вид невольно внушает...
— Зачем же судить о человеке по его росту? Даже маленький человек может иметь при себе большой нож, — привел Таул известную среди путешественников пословицу. Таул был на добрую голову выше большинства мужчин и уже привык, что людям от его вида становится не по себе.
— Вы преподали мне урок, молодой человек, и за это
— Вы, часом, не видели толпу, которая собралась у гавани? — Таул поморщился, отпив глоток, — он вырос на болотах и не питал любви к козьему молоку.
— Как же, видел. Плохо дело, — устало покачал головой тулеец. — А все из-за проныры архиепископа. Он только что изгнал рыцарей из Рорна.
— Когда это он успел? — небрежно спросил Таул.
— Я только сегодня услыхал об этом. У нас тоже нашлись такие, которые хотят этого же.
— Те, что шумят на улицах?
Собеседник Таула беспокойно огляделся.
— Берите выше.
— Я думал, Тулей в дружбе с Вальдисом.
— Никто на юге не дружит с Вальдисом с тех пор, как там стал править Тирен. Он норовит захватить все торговые пути на север и восток — и при этом то прибегает к силе, то обзывает нас еретиками. — Горожанин приложился к своей чаше. — Тулей в большом долгу перед рыцарями. Около ста лет назад они помогли нам отразить нападение варваров, пришедших с моря. Никто этого не забывал, пока дело не коснулось нашей собственной шкуры. Тулей живет торговлей. Гибель нашей торговли означает и нашу гибель. Мы имеем хороший доход, поставляя Рорну наши вышивки и рыбу. Если Рорн захиреет, захиреем и мы: Вальдису не нужны вышивки и рыба нашего улова. — Горожанин с подозрением взглянул на Таула: — Ты сам-то откуда, парень?
— Я родом с Великих Болот. — Таул потянул из чаши, глядя незнакомцу прямо в глаза.
— Ну, юноша, мне пора. Надо рыбу почистить и засолить хотя засол теперь обходится дороже по милости рыцарей. Они прибрали к рукам все солеварни. — Тулеец встал с тяжелым вздохом. — Заваривается крутая каша, но не один Вальдис вертит ложкой в горшке. Рорн и Брен тоже не прочь помешать варево. — Горожанин учтиво поклонился Таулу. — Желаю тебе доброго дня и побольше рыбы.
Таул, простившись с ним, решил выйти в город и поглядеть, что станут делать недовольные.
В Тулее жизнь кипела с раннего утра. Город, обращенный к востоку, принимал на себя первые солнечные лучи. Таул, направившись к рынку, скоро услышал знакомые крики. Он пошел на шум и уперся в толпу. К тем, кого он видел из окна, присоединилось множество других. Была тут также кучка сторонников рыцарства — на них шикали и закидывали их рыбьими головами. Рассерженная толпа кричала:
— Долой рыцарей!
— Рыцари приносят чуму!
— Они подрывают нашу торговлю!
— Вальдис прогнил насквозь!
Таул, не в силах больше
Впервые Таул принужден был признаться самому себе, что в слухах есть доля правды. Но Тирен? В это он не мог поверить. Тирен, в сущности, спас ему жизнь и без всяких оговорок спас его душу. Это Тирен привел Таула в Вальдис и встал на его защиту, когда другие заявляли, что простолюдин не может стать рыцарем. Тирен отстаивал Таула, утверждая, что орден нуждается в притоке здоровой крестьянской крови. Таул не уставал восхищаться мужеством своего покровителя. Тирен отважился восстать против незыблемых правил ордена и добился того, что на испытание стали брать всех независимо от происхождения.
В то время как Таул проходил свое двухлетнее обучение, Тирен стал главой ордена. Его предшественник Фаллсет умер загадочной смертью — его нашли мертвым в борделе на окраине Вальдиса. После столь позорной кончины рыцари решили избрать своим вождем человека высоконравственного, и выбор пал на Тирена.
Что же произошло в Вальдисе в отсутствие Таула? В начале своих странствий он с гордостью показывал всем свои кольца — и они открывали ему двери многих домов. В них видели эмблему чести, храбрости и веры — а теперь они стали позорным клеймом, которое следует прятать от чужих глаз.
Таул закатал рукав и выставил кольца напоказ. В них заключается весь смысл его жизни, и он не станет скрывать их из-за каких-то гнусных сплетен. Он устыдился своих сомнений. У рыцарей превыше всего ценится верность, и поверить хотя бы на миг в истинность порочащих орден слухов — значит изменить ордену.
Никто не задирал Таула, пока он шел по городу, — и к лучшему, ибо он так и рвался в драку. Злая участь постигла бы того, кто вздумал бы отпустить нелестное слово о кольцах Таула в это ясное утро.
В гостинице Таул с удивлением обнаружил, что Хват раз в жизни послушался его и все это время просидел в комнате.
— Чего ты так долго? — заныл было мальчик, но, увидев лицо рыцаря, притих и принялся укладывать пожитки.
Они зашли на конюшню и забрали своих скакунов. Выведя кобылу на дневной свет, Таул остался доволен своим выбором — это было гибкое, грациозное создание. Еще пуще он повеселел, увидев пони: тот оказался крепким и норовистым на вид, в жесткой, песочного цвета шерстке. Таул так и прыснул, глянув на негодующее лицо Хвата.