Ученик ученика

Корн Владимир Алексеевич

Необходимо было еще приобрести дагу. Вещь нужная, и кинжалом на дуэли ее не заменишь. Уверен, что Тибор сможет мне в этом помочь – он далеко не последний знаток всевозможного оружия. Помнится, даже Горднер с ним как-то советовался.

– Ваша милость! – заметив меня, закричал Тибор. Черт, мне и самому радостно было видеть его. Сейчас мне явно не хватало такого весельчака и оптимиста.

Крижон тоже не был огорчен нашей встречей. Вот и славно, перебираемся в «Приют странника», там и проведем следующие несколько дней, пока все не утрясется. Оба они знали о цели моего путешествия в Велент, но, вероятно, по выражению

моего лица можно было понять все без слов, и им хватило такта не задавать лишних вопросов.

Места для моих парней в «Приюте странника» нашлись. Кто бы сомневался, при такой-то цене за комнату. За ужином я поведал им о предстоящей дуэли. Конечно, рассказывал я об этом с легкой небрежностью, как будто бы такие вещи для меня теперь обычное дело. Судя по всему, удалось. Чуть позже явился Селиол Квост, мой секундант на общественных началах. Ничего нового он не сказал, условия обычные. Поединок будет продолжаться до тех пор, пока один из участников не принесет извинения. Второй вариант развития событий более печальный: дуэль заканчивается, если один из противников выбывает из-за ранения или смерти.

Место встречи – древние развалины, расположенные на западной окраине Велента. Сообщая каждую подробность, Квост смотрел на меня, и я в ответ только кивал, мол, не имею ничего против. Меня все устраивает, кроме главного: совершенно не хочется принимать участие в самой дуэли. Зачем и чего ради? Вот только извиняться я не буду. Хотя бы по той причине, что нанесенное оскорбление касается не только меня.

Жюстин не говорил, что отныне я должен гордо нести высокое звание дворянина Великого герцогства Эйсен-Гермсайдр, напоминать о таком – чуть ли не оскорбление. Но и без этого все понятно. При любом постыдном поступке представителя рода ложится тень на сам род, а в моем случае – на целое герцогство. Вот так, ни больше ни меньше. Уж это мне ясно дали понять, пусть и не устами Жюстина.

Не спалось. Я мерил шагами комнату из угла в угол. Для спортсменов такое даже хорошо – волноваться накануне, а не во время соревнований. Вот только вид спорта я избрал весьма своеобразный, и ставка – выше не бывает – собственная жизнь.

Спуститься к хозяину и попросить его, чтобы он прислал мне Заиру? Что, Артуа, жизнь заела до такой степени, что ты решил искать успокоения в объятиях проституток? Вполне возможно, что именно сейчас Заира обслуживает очередного клиента. Не сомневаюсь, что она обязательно придет к тебе, вон как она удивилась, узнав о дворянстве. Да и гонорар. Наверное, она решит, что ей может повезти снова. Такие деньги на дороге не валяются. Успокойся и постарайся заснуть.

Уснуть мне удалось не раньше, чем за окном основательно посветлело. Разбудил меня Крижон. Когда мы вместе с Квостом приехали на место, моих визави еще не было, но и ждать их долго не пришлось. Они приехали большой компанией, и с ними прибыла парочка слуг. И еще один тип, с виду выглядевший как лекарь. Так оно и оказалось.

Секунданты внимательно осмотрели наши клинки с непонятной мне целью. Интересно, что они хотят обнаружить? Запрещенный к использованию на дуэлях лазерный целеуказатель? Смешно.

Затем секунданты задали каждому вопрос, явно только для того, чтобы соблюсти ритуал:

– Может быть, господин желает принести извинения?

«В следующей жизни», – подумал я и покачал головой в знак отрицания.

Мишон Колдейн выглядел

спокойно, даже позевывал иногда, хотя время было ближе к обеду. Надеюсь, что и я выглядел также достойно, несмотря на то что эта ночка прошла для меня тяжело.

Когда прозвучала команда к началу дуэли, я выдохнул с облегчением. Наконец-то, никаких нервов не хватит ждать дальше. Колдейну проще, его отвлекают разговорами, дают последние наставления и даже шутят, пытаясь приободрить. Да и он сам наверняка бывалый бретер.

Дага, что я приобрел буквально за час до этого эпохального события, называемого моей первой дуэлью, представляла собой длинный кинжал с широким лезвием и большой чашевидной гардой. В лезвии имелось несколько отверстий – ловушек для клинка противника. На даге был даже специальный отросток для захвата шпаги противника. Когда оружие противника, скользнув по лезвию, оказывалось между ним и тем самым отростком, достаточно было лишь провернуть руку, чтобы на какое-то время задержать его там. Долго и не надо, хватит мига, чтобы нанести ответный удар другой рукой. А при удачном движении можно и вовсе вырвать шпагу из рук противника.

Горднер учил меня этой технике, вернее, просто демонстрировал ее, для того чтобы я о ней знал. Вот только заучить до уровня рефлекса времени у меня не было.

Я не обоерукий боец, и это очень прискорбно. Научиться такому невозможно, таким нужно родиться. Нет, конечно, можно долго и упорно тренировать свою слабую руку и в конце концов добиться немалых успехов. Но все это не то.

Рафаэлю или Микеланджело, вот же проклятая память на имена, учителя советовали: если нет натуры, нужно рисовать свою левую руку. Так вот кто-то из них, устав рисовать одной рукой, так же легко делал это другой. И получалось у него ничуть не хуже. Не сомневаюсь, стань он воином, был бы именно обоеруким. Это талант, а любой талант дается от рождения.

Красивая стойка у Колдейна, жаль, что дам поблизости не наблюдается, им бы непременно понравилось. Наши шпаги соприкоснулись в первый раз. До чего же мелодично звучит мой клинок, и это еще одна особенность толейской стали. А еще им можно запросто опоясаться – настолько он гибок. Конечно, если для этого хватит силы. Только мне этого не нужно. Нужно мне было немного другое.

Оказывается, граф вовсе не символ хладнокровия. Понимаю, не нравится. И никому не понравится, когда угрожают атакой в глаза. Это всегда нервирует, всех нервирует, и ты тоже не исключение. Вот только оба сразу не могут угрожать, кто-то один угрожает, а другой лишь отводит угрозу. Такое знание я принес еще из своего прежнего мира, и оно пригодно не только для шпаги и даже фехтования.

Кстати, что у нас там, на Земле, в этом смысле? Существовало две наиболее значимых школы, итальянская и французская. Они различались между собой, хотя и не очень существенно. И в спортивном фехтовании соревновались тоже они, пока не пришла еще одна, на этот раз отечественная. И как вы думаете, кто победил? Я тоже испытываю гордость.

К чему это я? Да к тому, что, если бы заранее знать, как дело обернется, черта с два я бы забросил фехтование. Адаптировал бы свое умение к тем особенностям, что имеются в этом мире, и цены бы мне не было. Сейчас я осторожничал. Очень осторожничал. Это не спортивный поединок, и малейший промах приведет не к поражению по очкам, а в самом лучшем случае к ранению.