Ученики Ворона. Черная Весна
Шрифт:
— Ага! — хлопнул в ладоши он — Похоже, это тот самый клинок, которым твоего друга подкололи? Это же он?
— Он — прорычал я — Лечи его, а то я…
— Что — «ты»? Ну вот что — «ты»? — Два Серебряка посмотрел на меня с усмешкой — Боги, что за поколение идет нам на смену. Ничего не умеют, ничего не знают, а туда же. Ну-ка, дай сюда.
Он поднялся с кресла, вырвал шпагу у меня из рук и провел ладонью над лезвием, которое моментально засветилось серебристым цветом. Но не только им — от острия и до середины клинка обозначилась тонкая как
— Вот и оно, заклинание проклятия — удовлетворенно сообщил мне Унс — Старая работа, тонкого плетения. И без преувеличения скажу — великолепная. Сейчас такое мало кто сможет сотворить. Я вот точно нет, да и наставник твой, пожалуй, что тоже. Слушай, подари мне эту шпагу, а? На что она тебе?
В этот момент Гарольд позади нас охнул и часто-часто задышал. Обернувшись, я увидел, что его тело выгнулось дугой.
— А вот теперь пора — уже не игриво, а деловито сообщил мне Два Серебряка, бросил шпагу на кресло и поспешил к кровати, на которой умирал мой друг.
Он приложил ладонь к его ране, которая пульсировала так, что возникало ощущение того, что она вот-вот прорвется, и оттуда, из тела Монброна, вылезет нечто. То, что пожирает его изнутри.
Гарольд снова выгнулся, но теперь из его рта вырвался крик боли.
— Держи его — прошипел Унс — Быстро! И рот заткни, а то он тут всех переполошит!
Да он все это время, похоже, просто издевался надо мной. И тянул время до последнего, чтобы теперь уж точно быть единственным спасителем жизни одного из Монбронов Силистрийских.
А может этот Унс просто любит смотреть на людские страдания. Что из этого верно — понятия не имею.
Главное — он взялся помогать моему другу. И, возможно, спасет ему жизнь.
Черное пятно раны под ладонями мага извивалось как живое, будто оно существовало отдельной от тела Гарольда жизнью. Точнее — жило в нем своей собственной.
Два Серебряка мял это пятно, шепча какие-то заклинания, от его рук, казалось, шел жар. По крайней мере я видел какие-то красные отблески, охватившие черные линии, которые протянулись через всю грудь Монброна и уже подобрались прямо туда, где билось его сердце.
А потом они стали исчезать, таять, приблизительно так, как это бывает со снегом весной.
Минут через десять Гарольд перестал извиваться в моих руках, задышал ровно, и я даже рискнул оторвать свою ладонь от его рта, не опасаясь, что он закричит. Кстати — крепко он мне ее искусал, до крови.
Но это ладно, ничего.
— Сейчас, сейчас — бормотал Унс, который, похоже, изрядно выложился. Он был бледен, и его немного пошатывало. Тем не менее, он не отрывал рук от бока Гарольда — Да где же ты? Ага!
Он схлопнул ладони так, будто поймал кого-то, а после, не размыкая их, пробормотал заклинание, которое явно относилось к разделам высшей магии. Очень у него была сложная структура плетения.
А после этого Унс ладони раскрыл, и я увидел, как на одной из них пляшет крохотный черный вихорек, размером не больше пальца.
— Вот
— С ума сойти — сказал я, как завороженный, глядя на танец вихорька — Зримое проклятие. Ворон говорил, что такого не бывает.
— В каком-то смысле он прав — подтвердил Унс — Сейчас, пожалуй, такое почти никто и не сотворит. В смысле — живое заклятие на клинок не наложит, больно затратно для себя выходит. Так-то зримое проклятие сделать можно, если прямо на человека его наложить. А вот вкладывать свою силу в предмет, который потом сам использовать не будешь и отдашь в чужие руки… Ну, может, архимаг Саффер способен на подобное. Кто еще? Дэйл из Ровена, если жив. Гай Петрониус, пожалуй. Этот много чего может, хоть вечно под сирого и убогого рядится.
Вот уж чего я не ожидал, так это услышать здесь и сейчас имя своего нанимателя. Тем более, вкупе с такой характеристикой.
Унс замолчал и задумчиво смотрел на кружащееся на его ладони проклятие. Казалось, он что-то для себя решает. Да так оно, похоже и было, поскольку через минуту он вздохнул, пробормотал нечто вроде «Да нет, не стоит оно того», прицелился указательным пальцем второй руки в черный вихрь и достаточно громко произнес короткое заклинание.
С пальца в центр вихря ударила короткая синяя молния, и вихрь тут же прекратил свое кружение, застыв, как воин, получивший стрелу прямо в сердце. Простояв так секунд десять, он подпрыгнул и обратился в черную пыль, от которой мгновением позже не осталось и следа.
Глава одиннадцатая
— Устал — сказал мне Унс — Вина хочу. Эй, подмастерье, у вас тут есть вино?
— Не знаю — передернул плечами я, подходя к Гарольду — Наверное. Вон там, прямо по коридору, вроде кладовка есть. Рядом с кухней. Я туда не заглядывал, но, думаю, в ней что-то и найдется.
Мой друг спал. Он дышал глубоко и ровно, синюшная бледность с лица исчезла, как будто ее и не было. Что до раны на боку — она выглядела так, как ей и положено. То есть — неприятно, но не пугающе.
Самое страшное позади. Правда, ради спасения Монброна я много лишнего его избавителю и сказал, и пообещал, но это ладно. Что-нибудь придумается.
Два Серебряка чем-то громыхал в кладовке, при этом громко ворча. Судя по всему, не обнаружил желаемого, и так выражал свое недовольство.
Странный он тип. Но при этом, следует признать то, что как маг он силен. Нет, возможно, любой из нас, когда получит посох, вот так проклятие сможет материализовать и уничтожить, но что-то я в этом сомневаюсь. Ворон на одном из занятий упоминал про подобные вещи, и сказал тогда, что работа с сильными проклятьями — это очень тонкая штука, которая не всякому по плечу.