Училка моего сына
Шрифт:
– Глеб!
– к моему удивлению вмешивается мама.
Хотя после того, что я сказала, она должна быть заодно с отцом.
– Ты б успокоился, что ли?
– мама полыхает на отца таким взглядом, что я бы на его месте испугалась.
Только он - не я.
– Что - "Глеб"?! У тебя дочь разболталась совсем, а ты мне какие-то претензии выкатываешь?
– разносится по кухне его недовольный голос, но уже без повышенных интонаций.
– Ден, ты чай заварил?
– вклинивается Степан.
Отец награждает его взглядом - "Да
– Да, - отвечает односложно Денис.
– Тогда проводи сестру в комнату. И чай ей захвати.
Все замолкают, разглядывая Степана. С виду он совершенно спокоен. Даже подбадривает Дениса слабой улыбкой.
Ден кивает в ответ, подхватывает бокал с чаем, протягивает мне руку, за которую я цепляюсь. Поднимаюсь из кокона и благодарю взглядом отчима за то, что даёт мне выдохнуть. Мне это надо. Я не могу сейчас противостоять им всем. Я свихнусь. Я явно переоценила свои возможности.
Когда я почти вырвалась из кухни, меня настигает голос отчима:
– Май... Такой деликатный момент... Я могу попросить тебя пока не мыться?
Резко оборачиваюсь. Ах, вот как! Он просто мягко стелет, чтобы было жёстко спать.
Но сдерживаюсь от открытого протеста:
– Хорошо, - соглашаюсь для вида, решая, что первое, что сделаю, когда поднимусь в свою комнату - это пойду в душ.
У них ничего не выйдет!
И иду за Денисом, с ужасом ожидая, что и он начнет меня прогибать.
Дом Арефьевых
– Стёп...
– выдыхает Ева, глядя на мужа и боясь прочитать на его лице, что самое страшное случилось.
Степан разминает шею. Наверное, любой другой мужик бы на его месте уже тысячу раз пожалел, что связался с женщиной с детьми. Но Степан не жалел. За это время он стал считать и Майю, и Дениса своими. А разве бросают своих тогда, когда трудно? Нет, конечно.
– Я не знаю, Ев... Она нормально не говорит.
– Боится?
– непослушными губами спрашивает Ева.
Как же такое случилось с её девочкой? За что?!
– Нет, не боится... Похоже, что выгораживает этого... Кирилла, - Степан практически выплюнул его имя.
– Так он её... изнасиловал?
– вмешивается в разговор Глеб Дёмин, отец Майи и Дениса. Венка бешено пульсирует у него на виске. Почему это случилось с его дочерью?!
– Вроде нет. Она сказала, что нет. Телесных тоже я не заметил. Но, понятное дело, я ж не буду её раздевать, - отвечает Глебу Степан.
– Я убью этого выродка!
– рычит Дёмин.
– А вот этого - не надо!
– возражает Арефьев, - Между ними там что-то произошло малопонятное, но убийству Кирилла Майка не обрадуется точно.
– Ты что хочешь сказать - она не рассказывает, потому что защищает его?
– Ева делает верный вывод. Хорошо знает дочь.
– Её надо на судмед отвезти! И посадить урода! Сколько ему всё будет сходить
– снова повышает голос Дёмин.
– Давайте для начала успокоимся. Нужно сделать так, чтобы Майка быстрее в себя пришла. А с Кириллом Кабириным можно и так разобраться... Без полиции...
– Степан тоже поддерживает Глеба. Ведь он тоже знает, что такое спускать нельзя никому. Этот мир существует по жёстким правилам.
– А если он её не насиловал, а вы мальчишку в лесополосе закопаете, как спать потом будете?
– тихо спрашивает Ева.
– Сладко, - отвечает Глеб.
– И спокойно, - не менее уверенно произносит Степан.
– Придурки!
– восклицает Ева, - Надо хотя бы выяснить, что там случилось!
– Может, тебе расскажет?
– с надеждой смотрит на бывшую Дёмин.
– Да, попробовать стоит, - соглашается Степан.
Но Майя ничего не рассказывает. Никому. Ни матери, ни отцу, ни брату, ни Степану. Ни даже психологу. Упорно стоит на своём - ничего не было, поехала с Кириллом добровольно. От медосмотра наотрез отказывается. А первое, что сделала, оказавшись в своей комнате, пока взрослые дискутировали на кухне - это пошла в душ и долго там мылась.
А еще девушка сидит у себя в комнате и не выходит. Отказывается от еды, плохо спит.
Через десять дней нервы у Евы Арефьевой не выдерживают, и она едет домой к Кабириным, чтобы узнать правду от Кирилла.
Захар
Такое впечатление, что небо рушится на землю, а за мной бегут демоны и мечут в меня огненные шары. Я едва успеваю уворачиваться. На работе откуда не возьмись посыпались проблемы. Я, конечно, понимал, что выходка Кирилла будет иметь последствия, но чтобы так... И в то же время верить, что всё происходит случайно, я не могу. Не бывает таких случайностей.
Дома мы грыземся с Киром стоит нам увидеть друг друга. Я его едва выношу, он меня люто ненавидит.
Лийка вышла на работу и шарахается от меня с удвоенной силой, а у меня нет времени на то, чтобы налаживать наши отношения.
Короче, полная засада... Везде.
Сегодня приехал домой поздно, столкнулся с сыном. Мы друг друга оборали и разошлись, хлопнув дверями так, что едва штукатурка не посыпалась.
Невмоготу всё это...
Набираю Лийке. Всё это время я старался её не трогать, но сейчас хоть голос услышать.
– Да...
– односложно и неласково.
Зато желание моё сбывается.
– Лий... Можно я приеду?
– и голос как у побирушки, который мелочь клянчит.
Хотя так мне и надо. Сам во всем виноват.
– Захар... Прошу тебя, будь ты человеком! Забудь про меня... Что ж ты не отстанешь никак?
– и такая искренность в её словах, что дурно становится.
– Лий... Не могу... Я просто на тебя посмотрю. А?
Докатился. Девушку уговариваю, как подаяния прошу. И, видимо, нужно смириться с тем, что мне не подадут, ибо недостоин.