Учитель афганского
Шрифт:
Гот выключил телефон и сказал Светлане:
— Извини, бэби, секса сегодня не будет.
Внутри помещения взрыв произвел омерзительное воздействие, причем не только на Стаса, который был уже единожды контужен. Людям повезло, что все осколки принял на себя конвейер.
— Что там у вас? — обеспокоенно отозвался в наушниках Карадайн.
Может, он и давно надрывался, только никто его не слышал.
— Осел рванул, — доложил Рик. — Вышел из-за укрытия, весь обвешанный взрывчаткой, Стейси его и уложил наповал.
— Что
— Тут полно ослов, сэр. Что ж на каждого обращать внимание?
— Ладно. Все целы?
— Более или менее.
— Оставайтесь на месте, мы сейчас будем.
Стас чувствовал зуд нетерпения. Они теряли слишком много времени.
— Что это? — спросил Дэвид, указывая пальцем на место подрыва несчастного ишака.
В этом месте в полу зияла дыра. Там была пустота.
При свете фонаря неглубоко, в паре метров, мелькнула земля. Стас закрепил трос на одном из уцелевших крюков, и, несмотря на протестующие возгласы, скользнул вниз. Внизу было холодно и темно. Пригодился ПНВ, закрепленный на шлеме. В зеленоватой подсветке ход уходил вдаль. Получалось, что те, кто забетонировал ущелье наверху, не знал о нижнем ходе.
Он сделал еще одну находку, которая обрадовала его гораздо меньше, чем открытие резервного тоннеля. Между валунами застрял порванный чувяк. Тот, кто его оставил, слишком неосторожно ступил, а потом не стал доставать испорченную обувку.
Стас вытащил галош и осторожно понюхал. Запах мог быть и получше.
Браин опережает нас, понял он. Наверняка, гад узнал о втором ходе, и чтобы открыть его, ему не пришлось разворачивать весь пол.
Стас закинул галош подальше, решив не говорить американцам о конкурентах. Если б он знал, что вслед за Браином прошла и банда Доброго Максуда!
Когда Стас выбрался, его встретил Карадайн.
— Что там?
— Похоже, мы нашли второй ход, но машину придется оставить.
— Не придется.
Карадайн приказал пригнать «Хамви».
Машина хорошая, спору нет, но как ее протащить, вот в чем вопрос. Вездеход естественно не прошел в дверь барака, и Канн разрезал жестяную стену модуля гидравлическими ножницами.
Тот еще тип, начал вдруг искать свои куда-то в запарке сунутые перчатки, заявив, что не любит пачкать руки, а тем более, потом ходить с перепачканными руками.
Канн сел за руль, машина буксанула на ступенях, тогда они дружно помогли ей пропихнуться внутрь, изрядно исцарапав машине бока о торчащие острые края стены.
— Не тормозите, девочки! — прикрикнул Карадайн. — Ход внизу еще уже.
Канн выписал по бараку замысловатую петлю и, не останавливаясь, ринулся вниз. «Хамви» загромыхал в темноте, как набитый железками рюкзак, потом лопнула фара, ударившись о стену, и стало еще темнее. Все пребывали в полной уверенности, что негр убился.
— Девчонки! — приглушенно раздался голос Канна. — Такси отправляется. Кому в Проклятую долину, прошу садиться.
Они спустились и едва разместились, Канн дал газ, и «Хамви» козлом запрыгал по валунам.
— Как бы колеса не поотлетали, — спокойно заметил Эдди.
— Колеса, черт бы с ними, — с готовностью откликнулся Дэвид. —
И как накаркал. Ход был не приспособлен для проезда, и хоть и имел ширину большую, чем ширина «Хамви», но искривления и торчащие из земляной стены большие валуны все время цепляли за борта, и вездеход периодически застревал. Им пришлось вылезти через заднюю аппарель и толкать.
Далее ход расширялся, и между боками машины и стенами появились солидные просветы, но никто не торопился залезать обратно. Они цепочкой шли по ходу, чуть поотстав от машины и по возможности оглядывая стены.
Если в самом начале путешествия они были сложены из валунов, то спустя какое-то время материал непостижимым образом изменился. Валуны оплыли, потеряли форму, тягуче вытянулись в длину, больше напоминая окаменевшие безразмерные кишки.
Они двигались, не останавливаясь и не передыхая, около двух часов, когда Канн, все время ехавший впереди, остановился, а потом и заглушил мотор.
— Воздухом тянет, — пояснил он нагнавшим спутникам. — Выход рядом.
— Вряд ли, — отмел предположение Стас. — Свет был бы виден, не ночь же. Здесь что-то другое.
Он и сам чувствовал в застывшем, и, казалось бы, загустевшем слое воздуха неясные поползновения, будто кто-то невидимый осторожно прикасался кончиками пальцев к лицу.
Стас прошел вперед и почти сразу наткнулся на разлом.
— Здесь трещина в стене, — крикнул он.
Фонарь высветил проем, слишком узкий, чтобы в него мог пролезть человек. Лишь на потолке в нем имелось почти круглое отверстие, похожее на колодец. Оно было такой ширины, что упитанные американцы в него вряд ли бы поместились. А Стас бы поместился. Если б ему пришло в голову туда полезть, уж больно колодец напоминал искусственно вырытый, а уж от ловушки его было ничем не отличить.
Если бы, скажем, наверху колодца притаился дух, он мог дождаться, пока Стас заберется в колодец во весь рост и замрет, прижав сжатые узкими стенками колодца руки к бокам, после чего он бы вполне мог прострелить его по всей длине, начиная с головы и до самой задницы.
— Холодом тянет, — Эдди сунул руку в жерло. — Как из преисподней.
Это было еще мягко сказано. Воздух был ледяной, и в нем витал незнакомый, но очень тяжелый смрад.
— Пойду на разведку, — нехотя сказал Стас. — Никто не хочет меня отговорить?
— В бой не ввязывайся, сынок, — сказал офицер. — В случае засады немедленно назад.
— В случае засады это будет не трудно, — согласился Стас. — Мне еще свинца добавят для скорости.
Чтобы не задевать за узкие края, он разделся до пояса. Автомат тоже пришлось оставить.
— Трусы можешь не снимать, — подколол Дэвид.
Под отверстие подогнали машину, Стас влез на башенку и дальше, в дыру. Вытянув руки, он попытался нащупать края отверстия, но затея успехом не увенчалась.
— Поднимайте выше, — сказал он, и голос в тесном ходе прозвучал как в гробу.