Учитель. Назад в СССР 3
Шрифт:
— Уложу отдыхать прямо здесь, — ласковым тоном нарисовал я ближайшую перспективу.
— Ты кто такой, а? — вякнул еще один, кряхтя, поднимаясь с земли.
— Учитель я, новый. Егор Александрович Зверев, — представился по всей форме.- И сейчас вы напали на моих учеников. Несовершеннолетних. Избили, покалечили, девочек вон напугали. Похоже, придется в милицию заявление писать? — я подмигнул Леночке, которая хотела что-то сказать, но вовремя сориентировалась и подыграла мне.
— Егор Александрович, я сейчас участкового позову! — звонко выкрикнула Верещагина. —
— Да ты чего, мужик… э-э-э. учитель! Ты чего? Мы же так. ну пошутили, с кем не бывает… Подурковали малость… Пацаны, ну скажите… че вы? А? Какие танцы и без драки? А? Это ж как свадьба, только танцы! Ну подрались, помирились делов-то! — отчего-то не на шутку перепугался самый разговорчивый, который поднялся первым.
— Забирайте Рыжего и валите отсюда, — приказал гоп-компании. — Обойдемся без милиции, если прямо сейчас разойдетесь по домам.
— Валите отсюда, шпана! — ехидным тоном поддержал Горка.
— Че ты вякнул сопля зеленая? — завелся с полоборота агрессор, только что распинавшийся что драка- обычное дело на танцах.
— Егор! — одернул я.
— Понял, Егор Александрович, — виновато буркнул Волков.
— Иди к ребятам, — велел я.
— А вы? — шепотом уточнил Егор.
— Все нормально. Иди к ребятам, — кинул короткий взгляд в сторону своих бойцов и боевых подруг.
Нина и Лена помогли одноклассникам привести в порядок одежду и теперь поддерживали с двух сторон Свирюгина. Лена пыталась вытереть парню лицо, но Владимир все время отдергивал голову, кривил разбитые губы и сверлил глазами Рыжего. Петра уже подняли и держали под руки два его товарища.
— Пусть Рыжий извинится, — неожиданно просипел Свирюгин, дернув плечом.
— Чиво-о? — Рыжий поднял голову, обвел всех мутным взглядом. — Да пошел ты… щенок… — Петро сплюнул.
— Пусть извинится, — упрямо повторил Володя. — За мать пусть извинится и проваливает, — повторил десятиклассник и шагнул вперед.
Девчонки взвизгнули, повисли на его руках.
— Извинись, — коротко приказал Рыжему, прекрасно понимая: извиняться герой-любовник не станет. Значит, через несколько минут начнется вторая часть Марлезонского балета. Этого я никак допустить не мог.
Я как дежурный учитель, должен находиться внутри клуба. Перед началом Свиридов обрисовал мои задачи: время от времени выходить на улицу, обходить здание, приглядывать за поведением наших школьников и за общим порядком. Затем возвращаться обратно в зал.
Меня слишком долго не видели в танцевальном зале, как и часть моих пацанов. Не удивлюсь, если товарищ Шпынько уже забила тревогу, начала допросы и в скором времени отправится на наши поиски. Завуч нам здесь точно не нужен. Моя задача: спровадить как можно скорей всех по домам, и моих, и чужих.
Рыжий молчал.
— Петро, извинись, и будем считать инцидент исчерпанным, — повторил я, добавив стали в голос.
— Да пошел ты… — процедил Петр.
— Ты мать мою оскорбил. Извинись, — упрямства Свирюгину не занимать. — Пусть извиняется. Пусть перед всеми скажет, что все
— Петро, — негромко обратился я к Рыжему.- Извинись перед пацаном и свободен.
— А если нет то что? — оскалился Петр.
— Будет как на речке, — я растянул губы в холодной улыбке.
Рыжей скривился, зыркнул по сторонам, убедился, сто сотоварищи не желают продолжения банкета, в смысле драки, цыкнул, окатил Свирюгина и девочек презрительным взглядом и процедил сквозь зубы:
— Нормальная у тебя мамка… Нечета некоторым… — бросил на меня хмурый взгляд и нехотя добавил. — Извини, пацан… перебрал.
Было непонятно, за что Рыжий извинялся, то ли за то, что нанес оскорбление матери Свирюгина, то ли за то, что перебрал.
Я глянул на Володю. Мальчишка молчал, затем кивнул, развернулся и попытался уйти.
— Свободны, — кинул Рыжему и его гоп-компании.
— Да пошел ты… — буркнул в ответ Петро. — Пошли отсюда…
— Дык куда?
— К Зинке…
Мужички засуетились, засобирались. Компания нетрезвой походкой покинула приклубную территорию. Вскоре на пятачке для разборок остался только я и мой десятый класс. «Чую, эта шайка местных не угомонится. Еще схлестнёмся», — мелькнула мысль, когда я провожал взглядом избитых дебоширов.
— Ребята, вы как? — поинтересовался у школьников, подходя к своим архаровцам.
— Нормально.
— Егор Александрович, как вы их!
— Все путем!
— Володя! Володь! Ну, ты чего? — причитала Лена Верещагина, дергая Свирюгина за рукав.
— Да пьян он! — авторитетно заявила Даша Светлова, внезапно выныривая из темноты.
Я оценивающе на нее глянул, девчонка с вызовом встретила мой взгляд.
— Наши в клубе. Никто ничего, — сказала Светлова всем.
«Похоже, у моего десятого класса четко налажена система слежения и поддержки друг друга, — отметил про себя. — Ну-ну».
— Его домой надо!
— Егор Александрович, мы пойдем? — обратился ко мне Федька Швец.
Парни и девочки выжидательно на меня уставились.
— Нет! — неожиданно громко и четко заявил Свирюгин. — Домой не пойду.
— Вов, ну ты чего? — заговорила Лена, взволнованно заглядывая в Вовкино лицо. — Ну, хочешь вместе пойдем, я тебя провожу.
— Тили-тили-тесто. — начал кто-то из наших, раздался звук звонкой затрещины, короткое возмущение, голос затих.
— Вов, ну Вов! Володичка! — в голосе Верещагиной послышались слезы.
— Так, домой ты не хочешь, верно? — подключился я.
— Не пойду, — кивнул Свирюгин и его снов повело.
Вот теперь я видел, парень действительно пьян. Видимо, пошел откат после ссоры и драки, десятиклассник стремительно выходил из строя. Хотя по голосу и поведению не сказал бы, Владимир надрался в слюни.
— Где ж ты так нажрался, любезный? — пробормотал я себе под нос. — Вот что, пойдем-ка со мной.
— Домой не пойду!
Свирюгин попытался вырвать руку из женского захвата, но не тут-т было. Нина и Лена надежно зафиксировали нетрезвого одноклассника и не собирались ослаблять хватку.