Учитель. Назад в СССР. 2
Шрифт:
Глава 9
И ничего не произошло. Мы стояли в школьной подсобке и лупали глазами, пытаясь понять, почему свет не включился. Через минуту до нас дошло, и я, давя улыбку, щелкнул выключателем.
— Ну все, разобрались, — недовольно буркнул под нос Степна Григорьевич, видно было, разволновался завхоз, но старался не подавать вида.
— Отлично, тогда я пошел лампу свою проверю… Хотя да… Не проверю, — огорчился, сообразив, что провод надо пересмотреть и починить, а еще лучше заменить на более надёжный.
— Отставить, — опережая
«Собственно, нас пересажают всех, если школу спалим», — хмыкнул про себя, вслух же сказал, что сейчас приду. После чего метнулся на второй этаж в кабинет, где до этого заседали всем коллективом.
К моему удивлению, Ниночка Кудрявцева все еще ждала меня в кабинете. Хотя чему я удивляюсь?
Сказано ждать, девушка ждет. Не было в эти годы вредности портосовской, как я ее называл: капризничаю и выпендриваюсь на том простом основании, что я девочка и имею законное основание выделываться. «Так, Саныч, не ворчи, стариком станешь», — хохотнул про себя, с удовольствием перескакивая через две ступеньки. Взлетел по лестнице, как молодой. Хотя почему как? Даже обидно. М-да, Петросян из меня так себе. И все-таки, хорошо быть молодым и резвым. Спасибо, кто бы ты не был, за такой невероятный шанс.
— А вот и я, Нина Валентиновна, — радостно гаркнул, влетая в кабинет.
— Ой, — пискнула Ниночка, и отскочила от стола.
Отскочить-то она отскочила, да неловко. А в руках у Ниночки оказалась лампа…
«Мышка бежала, хвостиком взмахнула… Твою… Черт!» — пронеслось в одну секунду в голове, когда я понял: девушка держала лампу в руках, и сейчас она, в смысле лампа, стремительно летит к полу, чтобы разбиться.
— Ой! Ай! — взвизгнула Нина, задергалась всем телом, пытаясь поймать лампочку Ильича.
В результате ненадёжного плана-прихвата, мы с комсоргом оказались в пикантном положении. Девушка умудрилась поймать поделку, но при этом отступила назад, подвернула ногу, влетела в стену, ойкнула и плюхнулась на попу.
Я же в стремительном броске через все парты опоздал и спасти, и поймать. Но зато виртуозно долбанулся бедром о край стола, в результате запутался в ногах, попытался поймать равновесие, но запнулся обо что-то на полу и влетел в бедную девушку со всего размаха.
В последний момент успел каким-то образом сгруппироваться, и не врезался головой в живот или в грудь перепуганной Ниночки. Зато… кхм… рухнул прямо лицом в подол. И все бы ничего, но в этот момент раздалось классическое покашливание, и хрипловатый голос парторга с нескрываемым весельем полюбопытствовал:
— А что это вы тут делаете? Егор Александрович, после такого… хм… общения у нас принято жениться.
— Ой… Валентина Ивановна! — смущенно пискнула Ниночка.- Да я… да мы… да ну… — в голосе девчонке зазвенели отчаянные слезы.
Я рывком скатился с колен бедного комсорга, одним рывком поднялся на ноги, протянул руку пунцовой Кудрявцевой. Нина, как я и предполагал, практически плакала. Губы девушки дрожали, щеки и шея пылали некрасивым багровым румянцем, на
— Нина, все хорошо, не переживайте, — подмигнул я. — Давайте руку, я вам помогу.
— Я… — девушка практически всхлипнула. — Не разбилась! — радостно-удивленно воскликнула Ниночка, и еще нижнее прижала поделку к своей груди. М-да, я даже на секундочку позавидовал светильнику.
— Так что, Егор Александрович? Честным пирком, да за свадебку? — хмыкнула Валентина Ивановна, неслышно появляясь за моей спиной.
От неожиданности я вздрогнул и едва не развернулся, чтобы… Короче, едва успел удержать рефлекс на поводке. Вот не люблю, когда ко мне подкрадываются со спины.
— Никак нет, Валентина Ивановна, мы тут опыты проводим, — со всей серьезностью глядя в глаза учительнице физики, заявил на голубом глазу.
— Опыты? — седая бровь изумленно выгнулась.
— Изучаем скорость свободного паления двух тел одновременно, — выдал я.
Дедешко дрогнули уголки губ, а затем мы с ней расхохотались, не сдерживая эмоций. Я от пережитого нервяка, а вот по какой причине смеялась парторг, не ведаю.
— Что? Егор… Александрович! Помогите, пожалуйста, — раздалось снизу.
Мы едва не забыли про бедняжку Ниночку, которая по-прежнему сидела на полу, крепко прижимая к груди лампу Ильича.
— Давайте руку, — снова предложил я и протянул ладонь.
— Нет уж, — замотала головой девушка. — Держите свою… летающую лампу! А я сама!
— Давайте, держу, — я принял из рук Кудрявцевой поделку, осторожно пристроил на учительский стол и снова подал Ниночке руку.
Комсорг закусила губу, кинула короткий взгляд на Валентину Ивановну, но затем решительно ухватилась за мои пальцы и стремительно поднялась. От ее решительности мы едва не завалились теперь уже на Валентину Ивановну.
— Ну-ну, молодежь, потише, проверять теорию падения трех тел мне сегодня не хочется. Годы не те, да и… — физичка взмахнула рукой, в которой был зажат карандаш. — Свет, я так понимаю, уже починили? — переключилась парторг на деловой лад.
Что скрывалось за ее многозначительным «и» так и осталось непонятным.
— Починили, — кивнул я, осторожно придержав девушку.
Убедившись что Ниночка в состоянии держать равновесие, я легко отодвинулся на пионерское расстояние, чтобы не смущать и без того смущенную Кудрявцеву.
— Прекрасно. Запускайте вашу машинку, очень любопытно, что вы придумали, Егор Александрович, — велела Валентина Ивановна.
— Вынужден отказать в вашей просьбе, — улыбнулся я.
— Причина? — деловито полюбопытствовала парторг.
— Неисправность провода. Так что демонстрация откладывается на неопределенное время. Собственно, Степан Григорьевич ожидает меня в мастерской, чтобы, так сказать, закончить начатое.
— Доломать? — пошутила Валентина Ивановна.
— Весьма вероятно, — отшутился я. — Дамы… Э-э-э… Товарищи женщин, разрешите вас покинуть? — исправился я, заметив легкое удивление в глазах учительницы физики в ответ на мое обращение.