Учитель. Назад в СССР
Шрифт:
Санёк переводил взгляд с одноклассника на меня, пытаясь сообразить, с чего вдруг на друга накатило такое желание работать. Думаю, парни давно закончили таскать столы в соседний кабинет и решили немного пофилонить. А тут вдруг такая резкая смена политики партии, есть отчего недоумевать несчастному Бородину, который, похоже, до сих пор не сообразил, что происходит.
— Спасибо, ребята, — ответил я. — Володе Свирюгину нужно помочь, пока я тут с товарищами разговариваю, — подсказал я.
— Хорошо, Егор Александрович, — кивнул Федька, ухватил Александра за локоть и потащил
— Хулиганьё, — буркнул завхоз, глядя вслед пацанам. — Ты с ними построже, построже, Егор Александрович. Избаловала их Оленька Николаевна. Ох, избаловала, — покачал головой Степан Григорьевич. — Ну, так я пойду, Юрий Ильич? Ты, как освободишься, заходи, дальше покумекаем.
— Зайду, Степан Григорьевич, — кивнул Свиридов. — Через полчасика забегу.
— Не забудь, — строго предупредил завхоз и зашагал в сторону своей мастерской.
Директор дождался, когда Борода отойдёт подальше, посмотрел на меня, улыбнулся и полюбопытствовал:
— Шалят?
— Не без этого, — уклонился я от прямого ответа.
— Справляетесь?
— Вполне, — заверил Юрия Ильича.
— Помощь нужна? — Свиридов пытливо заглянул в мои глаза.
— Нет, Юрий Ильич. Ребята хорошие, всё в порядке, — отказался я.
— Ну, если что, обращайтесь, Егор Александрович, — кивнул мне директор. — Вы сейчас куда?
— По классам пройдусь, посмотрю, что сделано и сколько осталось, — ответил я.
— Хорошо, — Свиридов снова кивнул и собрался уходить, но остановился и напомнил. — В бухгалтерию не забудьте заглянуть, Егор Александрович. Валентина Ивановна ох, как не любит, когда её просьбы игнорируют.
— Валентина Ивановна — это кто? — уточнил я.
— Так, бухгалтер наш, самый важный человек в конторе, — усмехнулся Юрий Ильич.
— Сегодня постараюсь обязательно зайти, — заверил я директора.
— Ну, хорошо. Работайте дальше.
На этом мы со Свиридовым и разошлись, как яхты в синем море. Я пошёл к ребятам, куда отправился директор, не знаю, наверное, в мастерскую к завхозу над чем-то кумекать.
На первом этаже царила деловая суета. Фёдор с Александром сосредоточенно таскали парты в начальное крыло, следом за ними со стульями туда-сюда шныряли двое парнишек, имена которых я пока не запомнил. Свирюгин с помощью Волкова перешёл в соседний кабинет.
Я прошёл по всем классам, отмечая про себя объём сделанного. Пацаны трудились, не обращая на меня никакого внимания. Точнее, делали вид, что не обращают. Сами же исподволь наблюдали, что происходит. Я же не собирался ни выговаривать, ни наказывать, ни читать морали. Собственно, все, что я хотел, сказал им на улице. Ребята вроде умные, надеюсь, меня услышали.
Сомневаюсь, конечно, что после этой истории всё у нас сразу наладится и заживём мы душа в душу до самого последнего звонка. Так не бывает, разве что только в кино. Но, по моим прикидкам, первую проверку я вроде как прошёл. Директору не заложил, родителям тоже не пожалуюсь, перед завхозом прикрыл. А дальше поживём — разберёмся.
Главное, умудриться наладить тот самый тонкий контакт, когда взрослый перестаёт быть потенциальным врагом и становится хорошим товарищем, которому
— Всё в порядке, Егор Александрович? — полюбопытствовал Свирюгин, выдёргивая меня из размышлений.
Я очнулся, непонимающе посмотрел на Владимира, через секунду до меня дошло.
— Извините, ребята, задумался, — пробормотал я, отступая от двери класса.
Оказывается, я прошел весь первый этаж, заглянул во все кабинеты и теперь застыл изваянием на пороге у третьеклашек, мешая парням выйти.
— Спасибо, Егор Александрович, — негромко, но отчётливо произнёс Свирюгин.
— Да за что же? Мешаюсь тут под ногами, — изумился я.
— За Федьку с Саньком, — пояснил Володя.
Я задумчиво разглядывал Свирюгина, пытаясь понять, какой он есть на самом деле. Так ли честен и открыт, как пытается показать? И в чём его выгода, благодарить за ребят. И если она вообще? Или просто это я, отравленный потребительской заразой будущего, ищу подвох, который прячется за обычным «спасибо»?
— Много осталось?
— Пару классов, — Владимир задумался, что-то мысленно подчитывая. — Думаю, на полчаса делов.
— Это хорошо, — кивнул я рассеянно. — Спасибо, ребята, — поблагодарил озадаченных парней и пошёл на второй этаж к девочкам.
— Егор Александрович… — окликнул меня знакомый голос.
Я обернулся, увидел мнущегося Фёдора.
— Да, Фёдор, ты что-то хотел? — доброжелательно откликнулся я.
— Я… это… — пацан замялся, не поднимая на меня глаз, но потом вдруг решился, остро глянул и скороговоркой выпалил. — Спасибо вам… За… Короче, спасибо… — развернулся и торопливо зашагал по коридору к Саньку, который терпеливо ждал его возле одной из парт.
— Всегда пожалуйста, — улыбнулся я вслед напряжённой мальчишеской спине и начал подниматься по ступеням.
Что я знаю о своём классе? Пока ничего. Точнее, уже кое-что. Как минимум один лидер выявлен, это хорошо. Два самостоятельных раздолбая обозначены. С натяжкой, но Фёдора можно приписать к теневым авторитетам. Как минимум один подчинённый, то бишь друг-товарищ, у него имеется. Санёк то ли глуповат, то ли простодушен, то ли физическое тело опережает в развитии разум.
Шутка на уровне детского сада. Уж не знаю, какого результата эти два оболтуса хотели добиться, но явно не того, который получили. По их версии я должен был испугаться и что? Побежать к директору? Но когда Юрий Ильич нарисовался на пороге школы в самый разгар затянувшейся пьесы, Фёдор не на шутку струхнул. Значит, что? Значит, залёты у этих двоих имеются. Может даже уже и милиция подключалась.
Следовательно, хотели меня просто дураком выставить перед директором. Ну а что, версия имеет право на жизнь. Я бы помчался звать Свиридова, что весьма логично с точки зрения двух обалдуев. В этот момент пацаны убирают стул, Санек оживает, шутники уходят в класс. В результате молодой учитель в глазах начальства выглядит, мягко говоря, фантазёром.
— Ты не права, Лена, — из размышлений меня выдернул строгий голос Дарьи Светловой. — Хороший учитель, а мальчишки наши дураки, — безапелляционно заявила староста класса.