Удача мертвеца
Шрифт:
Я шёл по центральной улице, не обращая внимания на лоточников, нищих и бродячих собак. Первые просили что-нибудь купить, обещая мне то чудодейственную мазь, которая сделает из меня Апполона, то оружие, которое пробивает любые доспехи, то доспехи, которые не пробивает никакое оружие. Вторые клянчили денег якобы на еду, показывая мне расчёсанные до крови язвы и старые раны, которые должны были меня разжалобить. Третьи, самые честные, просто бежали рядом, виляя хвостами и надеясь на подачку.
Красные черепичные крыши нависали над моей головой, а грязная мостовая, заваленная
Наконец, я увидел нужную мне табличку. Тяжёлая дверь из чёрного дерева стояла непоколебимо, будто бы сначала поставили дверь, и только затем вокруг неё вырос целый город. Надпись на табличке гласила, что здесь живёт и работает Ричард Мейхью, торговец пряностями, но я уже тысячу раз покупал у него всё, что можно, и всё, что нельзя. Всё, что угодно, кроме пряностей.
Я постучал условным стуком, два длинных и два коротких. Спустя несколько минут дверь отворилась ровно настолько, чтоб я мог протиснуться.
— Привет, Ричард, — сказал я, отряхивая несуществующую пыль с рукавов.
— Я же говорил тебе больше здесь не появляться! — вместо приветствия зашипел Ричард.
От злости и неожиданности он побагровел и затряс головой, отчего белые букли накрахмаленного парика затряслись, как кроличьи уши. Шитый золотом камзол был расстёгнут на тощей груди, а в руке Мейхью держал короткую дагу, острие которой мелко дрожало. Похоже, я застал его врасплох.
— К чему столько агрессии, Ричард? — спросил я. — Мы же джентльмены.
— В прошлый раз мне пришлось из-за твоей неосторожности платить начальнику форта целых тридцать фунтов!
— Это была и твоя неосторожность тоже, Ричард, — я поспешил его успокоить. — Ты ничего мне не сказал о том, что бухта просматривается из форта. В конце концов, ты же всё уладил?
— Уладил, но теперь он знает, что я якшаюсь с пиратами. А мне моя репутация дорога, — фыркнул Мейхью, но рука с дагой немного опустилась.
— Найди мне того, кто в этом городе не связывается с пиратами, и я дам тебе шиллинг. В этот раз всё легально, дружище, — я улыбнулся самой широкой улыбкой из своего арсенала.
— Никакой контрабанды? — спросил он.
Я сделал вид оскорблённой невинности.
— Ричард, мы же джентльмены.
Он поправил парик и нацепил своё неизменное пенсне.
— Приятно иметь с тобой дело, — сказал я.
— Заткнись, Эд. Оставь свою лесть напомаженным придворным чиновникам.
Я посмотрел на его парик и усмехнулся.
Ричард, как водится, обобрал меня до последнего пенни, предлагая всё новые и новые, несомненно нужные, товары, о которых я позабыл. Я отчаянно торговался за каждую доску, за каждую бочку, но куда мне против матёрого торгаша. Когда я вышел из его дома, мне впору было присоединяться к попрошайкам на улице. С другой стороны, когда всё это доставят на корабль, само собой, в обход таможни,
Я вернулся на борт, скользнул взглядом по кучке новобранцев, сгрудившихся на баке, и прошёл в каюту. Привычная лёгкая качка успокаивала и убаюкивала, я давно уже отвык подолгу находиться на берегу. Я сел за стол и отметил в журнале все расходы, ужасаясь получившейся сумме. Даже с учётом продажи захваченного груза цифры получались запредельные. Где-то меня надули, но я пока не мог понять, где именно. С другой стороны, Ричард всегда продавал качественные товары, заботясь о своей репутации, и за это я мог не волноваться.
— Отплываем завтра с рассветом! — крикнул я, не сомневаясь, что приказ услышат и передадут всем, кто сейчас находился в городе. Мне не терпелось починить судно и выйти на охоту.
Я вышел на палубу и посмотрел на горизонт, где огромное синее небо сливалось с океаном. В груди поселилось щемящее чувство тоски. Где-то там, в море, ходят полные добычи корабли, нагруженные золотом и серебром, которые только и ждут, чтоб их ограбили. Доны, томми, лягушатники, разницы я не ощущал. Золото у всех одинаковое.
Кто-то из новобранцев подбежал ко мне.
— Когда будет обещанный ром, сэр? — спросил он.
Я нахмурил брови.
— Какой ещё ром?
— Ваш офицер сказал, что каждому будет выдана порция рома, — новичок своим видом больше походил на оборванца из трущоб, чем на моряка. Красный нос и багровые прожилки на лице свидетельствовали о том, что он поступил на службу только ради бесплатной выпивки.
— В море, один раз за вахту, — объяснил я. — Ступай.
Пьянчуга удалился с таким печальным видом, будто я только что убил всю его семью. Я пошёл дальше.
На шканцах сидели индейцы, и под чутким руководством Филиппа учились вязать морские узлы и отличать лини от шкотов. Практики у них было много, а теория, наоборот, отставала. Я удовлетворённо осмотрел результаты. У Филиппа были все шансы сделать из этих сухопутных крыс настоящих моряков. Даже при том, что сам Филипп морским волком не был.
Среди индейцев возвышался Джон, который умудрился где-то раздобыть добрую связку амулетов, и обвешался ими, как рождественская ёлка. Остальные последовали его примеру, и соорудили себе такие же талисманы из подручных материалов. Завидев меня, Джон что-то зашептал соседу, и тот не преминул сделать в воздухе жест, отвращающий зло. Скоро по кораблю пойдут неприятные слухи.
— Джон! — я окликнул верзилу.
Он с явной неохотой повернулся ко мне.
— Капитан? — спросил он с чудовищным акцентом.
— Амулеты — за борт.
Суеверные индейцы и негры зашептались в страхе. Остальные матросы прислушались, ожидая развязки конфликта.
— Духи злые будут! Никак нельзя! — ответил Джон, перебирая свои талисманы, которые гремели и звенели при каждом его движении. — От зверя, от злого моря, от дурного глаза!
— За борт.
— Нельзя! Сильный колдун! Духи рассердятся! — в один голос загомонили его дружки. Филипп скривился как от зубной боли и перекрестился.