Удача мертвеца
Шрифт:
Громыхнули пушки, палубу заволокло серым дымом, но сквозь него я увидел, как разлетается в щепки баковая надстройка галеона. Капитан-испанец понял, что шансов у него мало, и всё-таки приказал зарифить паруса. У него хватило благоразумия, чтобы не начать отстреливаться, поэтому я решил, что его можно оставить в живых.
Флаг на грот-мачте галеона медленно пополз вниз, корабль остановился, качаясь на волнах Антильского моря. Призовая команда уже собралась на палубе «Мстителя» и я встал у борта, чтобы первым шагнуть на захваченное судно.
«Мститель»
— Добрый день, сеньор, — произнёс я.
— Он был добрым до вашего появления, сеньор, — ответил капитан, снял свою шпагу и отдал мне.
— Это благоразумно с вашей стороны, — сказал я, принимая капитуляцию. Теперь можно было не опасаться.
Я огляделся по сторонам. Галеон был изрядно потрёпан после долгого пути из Старого Света, и попросту не мог ничего нам сделать.
— Как вас зовут, сеньор? — спросил я.
— Дон Алфонсо Карлос Игнасио Диаш, — представился капитан, ожидая от меня того же самого.
— Португалец на службе испанского короля? — хмыкнул я, направляясь вдоль борта к разрушенному баку.
— Португалец я только наполовину, — вспыхнул капитан.
— Кого это вообще волнует? — пожал я плечами. — Открывайте трюм.
— А ваше имя я могу узнать, сеньор? — надменно произнёс дон Алфонсо, не двигаясь с места.
Я обмахнулся шляпой и поглядел на пиратов, стоящих позади меня.
— Вы, наверное, недавно на архипелаге? Хотя слухи должны были дойти и до Старого Света. Меня зовут Эдвард Картер, — ответил я, приближаясь к грузовому люку.
Капитан Диаш никак не отреагировал на моё имя, и это уязвило мою профессиональную гордость. Испанские матросы зашептались, видимо, слышали обо мне.
— Открывайте, — приказал я.
Испанцы беспрекословно откинули тяжёлую крышку, а капитан Диаш скривился и отвернулся, глядя вслед уходящему галеону. Я первым спустился в трюм, следом за мной шли корсары с фонарями и факелами в руках.
Трюм оказался заставлен многочисленными бочками, и я улыбнулся, предвкушая галлоны вина, которое можно выгодно продать на Ямайке или Эспаньоле. Галеон, полный европейского вина, был желанной добычей для любого пирата.
— Похоже, нам повезло, парни, — сказал я.
— Надеюсь, неразбавленное, — хохотнул Купер, выламывая крышку одной из бочек.
Вопреки всем ожиданиям, ни плеска, ни запаха не появилось. Купер склонился над открытой бочкой, подсвечивая себе факелом.
— Дьявол… Здесь порох… — одними губами прошептал матрос, и все застыли, как вкопанные.
— Наверх, все наверх, живо, — произнёс я. — Купер, не двигайся. Убери факел.
Пираты мелкими осторожными шагами попятились к лестнице, а Купер, мелко дрожа,
Как назло, факел затрещал и стал чадить, разбрасывая искры. От него отвалился кусок горящей тряпки, и словно лист, подхваченный ветром, поплыл вниз. Ужасающе медленно, слишком медленно. Мы стояли прямо у бочки, как две статуи, обращённые в камень взглядом Медузы.
Сначала было шипение. Затем вспышка. В конце грянул гром, после которого наступила тишина.
Шум прибоя убаюкивал и успокаивал. В воздухе висел запах морской соли, в лицо дул свежий ветер, а где-то за спиной пели птицы, будто пытаясь поднять мне настроение весёлым щебетом. Глаза никак не получалось разлепить. Не было ни боли, ни страха, только абсолютное спокойствие.
Где-то далеко, на грани сознания, я слышал странный шум, но старался не обращать на него внимания. Когда ещё удастся побыть наедине с собой, просто подставив лицо ветру? Я попробовал пошевелиться, но не сумел. Ноги и руки не слушались, но мне и не нужно было куда-то идти.
А затем прибой ударил меня в лицо.
Я разлепил веки, с ужасом понимая, что вновь закопан на пляже, обречённый на смерть, и теперь путей к спасению уже не будет. Волна снова прокатилась по моей голове, и я судорожно хватал воздух, будто пытаясь надышаться перед смертью. Прямо перед моим лицом я видел свой бриг, мою вожделенную «Удачу», окутанную золотым сиянием в лучах уходящего солнца. Силуэт корабля изменился, исчез, и передо мной возникло лицо Алисии, всё так же в золотом сиянии. Голоса, что звучали вокруг неясным хоровым пением, с упорством носорога пытались привлечь моё внимание.
— Ты что, ангел? — попытался произнести я, чувствуя, как на меня многотонным грузом рушатся усталость, боль и апатия. Из глотки вырвалось только тихое сипение.
— Живой, живой всё-таки! — услышал я чей-то голос, и последующий за ним дружный вздох облегчения.
— Я же говорил, что он не умрёт, — произнёс другой голос. — Он уже давно мёртв, духи не дадут второй раз умереть. Он и сам — дух.
— Джон, что ты такое говоришь? — спросил женский голос.
— Я много раз объяснять. Дух — мертвец. Капитана не убить, пока дух не успокоится.
Голоса возбуждённо загомонили, видимо, принимая такое объяснение. Я же, не в силах пошевелиться, лежал, чувствуя под собой твёрдые доски палубы.
— А если проверить? — спросил кто-то.
— Не убьёшь, — ответил Джон.
Послышался звук взводимого курка, громкий вскрик Алисии и сухой щелчок осечки.
— Дьявольщина…
— Дух сильнее твоего пистолета, — объявил Джон.
Я попытался подняться, но не смог, бессильно рухнув обратно на палубу. Из груди вырвался тихий стон, вокруг всё плыло и кружилось, а голову словно кто-то стиснул раскалённым обручем.