Удар блокируют ударом
Шрифт:
Роман тоже заглянул в окно. Вдали, у леса, показались три мужских силуэта. Они неторопливо брели через луг к хате, поглядывая по сторонам.
У Романа стукнуло сердце. Все трое были вооружены. И не только двустволками. У одного в руках карабин.
Лыско, видимо, узнав кого-то из мужчин, перестал лаять и прыгал возле него, помахивая хвостом.
– Кто это? – спросил Роман.
– То Иван, егерь, – сказала Ганна.
– А те, что с ним?
– Не ведаю. Мабуть [18 – Может (укр.).], охотники.
– Аня, – облизал пересохшие
Ганна непонимающе посмотрела на него.
– Понимаешь, может, это с границы кто… – зачастил Роман. – Может, ищут меня? А найдут, у меня будут неприятности.
Ганна молчала, о чем-то думая. У нее даже глаза потемнели и будто ушли внутрь.
– Неприятности, кажешь? – медленно выговорила она.
– Большие неприятности, Аня, – заверил ее Роман.
Ганна опять замолчала.
Трое мужчин, внимательно поглядывая по сторонам, неторопливо подходили к хутору. До них было метров триста. Роман уже видел выражения их лиц. Егерь Иван шел спокойно, ружье висело у него за плечами. Но двое его спутников держали оружие на изготовку и прочесывали территорию настороженными взглядами.
– Помоги мне, Аня, – попросил Роман тихо.
Их глаза были на одном уровне, и тела почти соприкасались. Грудь Ганны высоко вздымалась, касаясь на вдохе плеча Романа. От ее дыхания шевелились волосы на его голове.
Она засматривала Роману в самые зрачки, как будто старалась понять, какую тайну он от нее скрывает. Тот – деваться некуда – стойко сносил испытание, не отводя глаз, хотя больше всего ему хотелось смотреть в окно.
Время шло. Люди подходили все ближе.
– Добре, – решилась наконец Ганна.
Она отвела взгляд и на секунду задумалась.
– Иды за мною!
Роман вслед за ней выскочил во двор. Высокий сарай заслонял их от приближающихся людей.
Ганна подбежала к сараю, открыла широкие ворота и толкнула Романа в спину своей мощной рукой.
– Сховайся в сено. И сиды тихо.
– Понял… Спасибо… Со стола убери.
– Та знаю! – огрызнулась Ганна, закрывая ворота.
Прильнув к щели, Роман увидел, что она побежала обратно в дом. Блузка на спине грозно натянулась, рука рванула дверь так, что едва не сорвала с петель. Ну, если Ганна взялась помочь, то не выдаст. Натура она цельная, волевая, такие, если принимают решение, – уже от него не отступают.
Роман быстро осмотрелся. Внизу половину сарая занимало стойло для коров, сбоку был денник для лошади. Наверху – сеновал. К нему вела приставная лестница.
Взлетев по лестнице вверх, Роман полез на четвереньках направо. Сено было прошлогодним, плотно сбитым, и оставалось его не очень-то и много.
Забившись под стреху в самый дальний угол, Роман начал торопливо выкапывать в сене яму. При этом старался на разбрасывать его в сторону. Опытный взгляд сразу поймет, что кто-то здесь недавно порылся.
Невдалеке послышались голоса.
Роман лег
– Ганно! – послышался зычный окрик.
Роман замер, прижимаясь боком к бревенчатой стене. Слышимость среди этой сухости была такой же отчетливой, как если бы человек стоял рядом.
Вот скрипнули двери.
– Здорово, Ганно, – сказал тот же голос.
– Добрыдень, Иван, – спокойно отозвалась Ганна.
– А мы до тэбе в госты.
– Бачу.
– В дом пустишь?
– Чого пытаешь? Заходите, добрые люды.
Роман поискал щелку, чтобы выглянуть наружу. Но бревна были сложены слишком плотно, какая там щелка. Приходилось полагаться только на слух.
Судя по топоту ног, все трое вошли в дом.
Роман хотел лечь поудобнее, но передумал. А ну как во дворе остался один из пришедших? Учует шорох в сарае и захочет поинтересоваться, кто там шебаршит. А у него – нарезной карабин, и лучше его любопытства не пробуждать.
Единственное, что сделал Роман, это потихоньку достал «вальтер». В его беспомощном донельзя положении ощущение тяжелой ребристой рукояти в руке давало хоть какую-то уверенность.
Потекли минуты ожидания. Главный разговор происходил в доме, и Роману оставалось только гадать, о чем ведут беседу гости с хозяйкой.
Возможно, это действительно были охотники. Устали блуждать по лесу, городские, непривычные, вот егерь и привел их на постой в гостеприимный дом вдовы лесника. Пусть падкие до деревенской экзотики горожане отдохнут в цивильных условиях да побалуются парным молочком. А то и горилкой с борщиком, это вообще наипервейшее удовольствие.
Во дворе было тихо. Роман почувствовал, что начинает потихоньку задыхаться среди пахучей, пыльной массы. Было колко и жарко до невозможности. Израненные руки болезненно зудели, ноги сводило от долгой неподвижности.
Ну, так и есть, охотники. Иначе чего бы они уже минут десять не выходили из дому? Наверное, Ганна вынесла угощение, и гости, договорившись о цене, налегли на ветчину и борщ, на горилку и сало.
Эдак можно до вечера здесь проторчать. А если ребятки на ночлег устроятся? И полезут на этот самый сеновал? Это что же, лежать под ними до самого утра?
Может, не валять дурака и выйти на свет божий? Если в его легенду поверила Ганна, женщина одинокая и подозрительная, то поверит и егерь. Да еще поможет добраться до границы. Они с Ганной добрые знакомые, поди, она уж замолвит за него словечко? Ведь и покормила его, и улыбнулась пару раз довольно ласково. Должно быть, что-то такое испытала к бедному туристу?
Хотя… Слишком доверяться женской улыбке не стоило. Он уже доверился – и вот результат: список потерян, самого едва не сварили, а сейчас он – в крысиной норе, в духоте и полной неизвестности.