Удар бумеранга
Шрифт:
Нельзя быть таким ревнивым, подумал Вениамин, наверно, они вышли подышать свежим воздухом. Он открыл массивную входную дверь и выглянул на улицу. Пустынная ночная улица освещалась весело мигающими яркими огоньками магазинных витрин. Ни одного прохожего, да и какой сумасшедший будет прогуливаться в новогоднюю ночь? Это уже начало беспокоить Вениамина. Он вернулся в зал, остановил проходившего мимо официанта и спросил:
– У вас есть отдельные кабинеты?
– Они все заняты, – махнул рукой официант, – сегодня же Новый год. А зачем вам кабинет?
– Просто спросил, – ответил Вениамин.
– Если для
Если бы он не добавил эту фразу, возможно, Вениамин вернулся бы на свое место за столом. Но он вспомнил, что директор был близким знакомым Вадима, и буквально заставил себя пойти в ту сторону, куда показал официант. Подозрительные звуки Вениамин услышал, еще находясь в коридоре. Они так торопились, что даже не закрыли за собой дверь. Катя раскинула ноги на кушетке, задрав свое модное синее платье, которое он ей купил для этого праздника, а над ней возвышался полураздетый Вадим и двигал ягодицами. Но больше всего поразило Вениамина поведение Кати. Обычная молчаливая, тихая, сдержанная, она стонала от удовольствия, изо всех сил сжимая спину своего партнера.
Вениамин стоял и молча смотрел. Она никогда так не вела себя с ним, он вообще не знал, что в ней столько темперамента и страсти. В какой-то момент Катя особенно громко застонала, повернула голову и вдруг увидела Вениамина. Глаза ее округлились от испуга, она быстро оттолкнула от себя Вадима. Тот, не понимая, что происходит, попытался продолжить, но она толкнула его еще сильнее, пытаясь подняться с кушетки. И тогда Вадим обернулся. В глазах его мелькнул страх, он попытался быстро натянуть на себя брюки и упал.
– Мы только в первый раз, – глупо оправдывался Вадим, лежа на полу, – только начали. Ничего еще не было. Я просто перепил… – Поднявшись, он дрожащими руками пытался застегнуть брюки.
Катя встала с кушетки, поправила на себе платье и взглянула на Вениамина. Он по-прежнему молчал, стоя в дверях. Она тоже просто стояла и смотрела.
– Я сегодня много выпил, – бормотал Вадим, – у нас раньше ничего не было. Мы только решили попробовать…
Молчание Вениамина тревожило Вадима больше, чем если бы тот кричал или полез в драку. Оно становилось неприличным, и от этого еще более страшным.
– Может, вы выйдете, чтобы я оделась? – наконец глухо проговорила Катя, чтобы как-то прервать эту звенящую тишину.
– Да, – выдохнул Вадим, – может, действительно… Ты меня извини, Вениамин, сам не знаю, как получилось… Честное слово, просто бес попутал. Наверное, много выпили, и она, и я. У нас никогда до этого ничего не было…
Катю передернуло от этих слов.
– Заткнись! – брезгливо произнесла она, обращаясь к Вадиму. – Не делай из него дурака, и из себя тоже не делай. Выйдите, я оденусь.
Вадим посмотрел на Вениамина, все еще стоявшего в дверях. Тот повернулся и, не сказав больше ни слова, пошел по коридору. Вадим побежал следом за ним.
– Только не нужно устраивать скандал при людях, – умоляюще прошептал он, – моя жена ничего не знает. Ты ведь в курсе, какая она ревнивая. Устроит истерику прямо в ресторане, сорвет всем праздник. Пожалуйста, не нужно ничего говорить.
Вениамин молчал, удивляясь самому себе. Почему-то он был внутренне
– Ну, пожалуйста, будь человеком. Понимаю, что я сволочь, что нельзя было так поступать. Ну не нужно сейчас устраивать скандала. Очень тебя прошу…
Вениамин неожиданно остановился, повернулся и со всей силой ударил его по лицу. Вадим отшатнулся, но не упал, только схватился за щеку и прохрипел:
– Ну, если тебе так будет легче…
За праздничный стол Вениамин так и не вернулся. Он уехал домой, ни с кем не попрощавшись и ничего не объяснив. Катя в ту ночь не посмела прийти домой, очевидно, отправилась к своим родителям. А на следующий день позвонила матери и долго, опуская подробности, рассказывала ей какую-то невероятную историю о том, как перепивший Вадим начал к ней приставать, а Вениамин случайно увидел эту сцену. Мать недоумевала. В конце концов, некоторые мужчины позволяют себе выпить лишнего, разве можно из-за этого рвать отношения с женщиной, с которой живешь вместе столько месяцев и готов даже сделать ее своей законной супругой. Мать никогда не скрывала, что ей нравилась Катя. Вениамин не стал ничего объяснять, сказав только, что они просто не сошлись характерами.
Самое обидное было даже не в том, что она ему изменила, а в том, что он никогда не сможет доставлять женщинам удовольствие так, как это делал Вадим. И одна эта мысль была настолько невыносимой, что у него даже поднялась температура. Вызванный врач констатировал обычный грипп. Первые дни после Нового года пришлось отлеживаться в постели.
Через несколько дней Катя позвонила и договорилась с матерью, что та передаст ей чемодан с ее вещами. Мать говорила достаточно тихо, чтобы Вениамин не услышал. И так же тихо плакала, не понимая, что происходит. Катя подъехала, и мать осторожно открыла ей дверь. Но он услышал их шепот и вышел в коридор. Катя стояла в дубленке, которую он ей купил в прошлом году, и в том самом синем платье. Вениамин молча смотрел на женщину, с которой прожил столько месяцев, как на чужую. Катя тоже молчала, не решаясь ничего сказать.
Мать вынесла в коридор чемодан и, увидев, как они смотрят друг на друга, не выдержала:
– Что вы молчите? Пройдите в комнату, сядьте и побеседуйте как люди. Может, все утрясется, сумеете договориться. В жизни всякое бывает, нужно беречь друг друга.
Она буквально втолкнула Катю в комнату и заставила снять дубленку. Вениамин прошел в гостиную, сел за стол, смотрел на Катю, а перед глазами стоял новогодний эпизод. Если бы сегодня она была в другом платье, возможно не произошло бы то, что произошло в тот день. Но она пришла именно в нем.
Мать начала что-то говорить, потом бросилась на кухню готовить чай. В этот момент раздался телефонный звонок. Звонила Полина, которая была уже на девятом месяце. Беременность протекала тяжело, с сильнейшей интоксикацией. Вот и сейчас ей стало так плохо, что перепуганный Марлен отправил машину за своей тещей. Мать всплеснула руками, запричитала и кинулась одеваться. Буквально через несколько минут она выбежала из квартиры.
Вениамин и Катя остались одни. Поймав ее взгляд, он заметил, что в нем уже нет испуга. Разговаривать было не о чем.