Удар по своим. Красная Армия. 1938-1941 гг.
Шрифт:
В трагедии под названием «Дело Базилевича», поставленной режиссером Л.П. Берией, есть один важный персонаж — Главный инспектор Комитета Обороны комкор В.Н. Соколов. Его показания для Базилевича были очень важны, ибо Владимир Николаевич Соколов в ходе следствия сделал попытку облегчить его участь, отрицая связь с ним по заговору. Именно поэтому эти показания приобретали для Базилевича характер если не главных, то далеко и не второстепенных. Подчеркнем при этом, что должность Соколова была самостоятельной, с непосредственным подчинением Председателю СНК СССР В.М. Молотову. В его обязанности и возглавляемого им небольшого аппарата входила проверка своевременного исполнения наркоматами и другими ведомствами
Ранее служба комкора В.Н. Соколова в основном проходила в военных округах. Приведем краткую биографическую справку о нем. Родился он в 1896 г. в г. Саратове в семье народного учителя. После окончания гимназии поступил учиться в Саратовский университет. В 1915 г. призван в армию рядовым. В 1916 г. окончил ус-
коренный курс Александровского военного училища. Участник Первой мировой войны, воевал в Галиции. Последний чин и должность в старой армии— подпоручик, командир роты. После Февральской революции 1917 г. работал в Саратове. Член ВКП(б) с февраля 1917 г. В Саратове занимал должности: член военного комитета гарнизона, член губисполкома, секретарь и председатель военной секции городского Совета, военный руководитель района, член Саратовского комитета партии.
В Красной Армии с мая 1918 г. Участник Гражданской войны на Уральском фронте. В годы войны исполнял обязанности Саратовского губвоенкома, командира отдельной Саратовской бригады, начальника оперативного отдела Регистрационного управления Полевого штаба Реввоенсовета Республики, помощника и заместителя окружного военного комиссара Приволжского военного округа.
После Гражданской войны был помощником командующего войсками Московского и Северо-Кавказского военных округов. В 1925—1927 гг. — слушатель Военной академии имени М.В. Фрунзе. В 1927—1937 гг. — командир 2-го стрелкового корпуса, начальник Управления по войсковой мобилизации и укомплектованию Главного управления РККА, начальник штаба Сибирского военного округа, заместитель командующего войсками Кавказской Краснознаменной армии и Закавказского военного округа. В апреле 1937 г. откомандирован в Комиссию Советского Контроля при СНК ССССР на должность руководителя группы военного контроля. При образовании Главной инспекции Комитета Обороны при СНК СССР был утвержден ее руководителем. В начале ноября 1938 г. по политическому недоверию был уволен в запас. Арестован 14 ноября 1938 г., за девять дней до ареста Базилевича.
Знакомство с его архивно-следственным делом показывает, что на первых допросах Соколов отрицал какое-либо свое участие в военном заговоре, заявляя, что антисоветской деятельностью он никогда не занимался. И только три недели спустя, на допросе 8 декабря 1938 г., он дал утвердительный ответ на вопрос о своем участии в заговоре, указав, что в него он был завербован в 1933 г. И.И. Смолиным — командующим войсками Кавказской Краснознаменной армии. Однако при этом Владимир Николаевич почему-то заявил, что «эта вербовка была предварительной, а в действительности в заговор меня вовлек Левандовский*...»36
Вопрос о «преступной связи» Соколова с Базилевичем возник после показаний Г.М. Даргольца, утверждавшим о наличии таковой. Соколов же, в свою очередь, утверждал обратное. «Приведем фрагмент из протокола очной ставки между В.Н. Соколовым и Г.М. Даргольцем, состоявшейся 9 января 1939 г.
«Вопрос (Даргольцу): Вам было известно об участии Соколова в антисоветском военном заговоре?
Ответ: В 1938 году мне от секретаря Комитета обороны комкора Базилевича стало известно об участии Соколова — бывшего тогда врид Главного инспектора Комитета обороны в антисоветском военном заговоре.
Вопрос (Даргольцу):
Ответ: В начале лета 1938 года я беседовал с Базилевичем в его служебном кабинете, зайдя к нему по некоторым служебным вопросам. В разговоре мы коснулись вопроса о том, что Соколова не утверждают в должности Главного инспектора Комитета обороны. Базилевич высказал мысль, что это связано с прошлой работой Соколова в Московском округе.
В дальнейшем разговоре о Соколове Базилевич, с которым я был связан по антисоветской работе, сообщил мне, что Соколов входит в состав антисоветской организации. Более подробно на эту тему Базилевич мне на сказал.
Вопрос (Соколову): Откуда Базилевичу было известно о Вашем участии в антисоветском военном заговоре?
Ответ: Я этого объяснить не могу. С Базилевичем я по антисоветской работе связан не был. Что касается мотивов неутверждения меня в должности в Комитете обороны, я точно сказать это не могу, но полагаю, что в ЦК уже было известно о моем участии в антисоветском заговоре.
По прошлой моей работе в Московском округе я уже показывал, что работал вместе с Мураловым8.
Повторяю, что я являлся участником антисоветского заговора, но ни с Базилевичем, ни с Даргольцем связан не был»37.
В своих собственноручных показаниях В.Н. Соколов называет ряд лиц, причастных к троцкистской группировке Муралова, однако при этом он Базилевича не упоминает. Как не называет он его и среди лиц, известных ему от Б.М. Фельдмана в качестве военных заговорщиков.
Показывая о своей «вредительской» работе в Комиссии Советского Контроля и в Главной инспекции Комитета Обороны по срыву контрольной работы по исполнению принятых постановлений, Соколов ни слова не говорит о причастности Базилевича к этим действиям. Характерной особенностью показаний В.Н. Соколова в связи с делом Г.Д. Базилевича является и то, что он признает себя виновным и ответственным в срыве им лично проверки таких важных постановлений Комитета Обороны, как: о производстве крупнокалиберных морских снарядов, о строительстве производственной базы для танков и техники особой секретности (ТОО), о работе комиссии, возглавляемой маршалом А.И. Егоровым, о внедрении иностранной техники и др., то есть именно того, в чем как раз и обвинялся Г.Д. Базилевич.
А если это так, то тогда упомянутые обстоятельства по делу Соколова подтверждают не только полное несоответствие показаний Г.М. Даргольца о связи Базилевича с Соколовым по делам заговора, но и свидетельствуют о необоснованности обвинения Базилевича в срыве им контрольной работы за исполнением постановлений Комитета Обороны по названным выше вопросам.
Расследование дел по обвинению Г.Д. Базилевича и В.Н. Соколова шло фактически параллельно. И судили их с разницей в полтора месяца. 14 апреля 1939 г. дело Соколова было рассмотрено Военной коллегией под председательством армвоенюриста Ульриха. Владимир Николаевич в судебном заседании виновным себя признал и показания свои, данные на предварительном следствии, подтвердил. За что и получил высшую меру наказания в виде расстрела.
В суммарно-укороченном виде, можно сказать в окончательном варианте, все рассмотренные выше «прегрешения» Г.Д. Базилевича были представлены в обвинительном заключении, текст которого приводится ниже:
«Утверждаю»
Зам. начальника ГУГБ НКВД комиссар гос. безоп. 3 ранга (Кобулов)
«» февраля 1939 г.
«Утверждаю» Зам. Прокурора Союза ССР
армвоенюрист
(Розовский)
«» февраля 1939 г.
ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ